Ренцо взрогнул.
— Барбаросса! — прошептал он.
И он хотел вскочить, но Сципио его удержал.
— Думаешь, я ради собственного удовольствия на эту клятую стену лез? — продолжал куражиться Барбаросса. — Нет, сегодня я наконец-то разузнаю, ради чего вся эта конспирация, все тайны эти. А если я этого сейчас же не узнаю, у тебя будут большие, очень крупные неприятности…
Последний раз, совсем близко, затрещали кусты, и Барбаросса, пыхтя и отдуваясь, вывалился на лужайку. Моросину, ухватив ее за длинную косу, он тянул за собой, как собачонку на поводке.
— Вот черт, а это еще что? — опешил Рыжая
Борода, завидев карусель. — За дурака меня держишь, да? Я ищу вещь с бриллиантами, с огромными бриллиантами и в жемчугах. Я сразу понял, что ты меня за нос водишь. Но ничего, сейчас мы вдвоем прогуляемся до дома, и горе тебе, если ты не покажешь мне то, что я ищу!
— Проспер! — шепнул Сципио так тихо, что Проспер его слов почти не разобрал. — Я похож на отца? Ну, говори же!
Проспер замялся. Потом кивнул.
— Хорошо. Очень хорошо. — Сципио одернул на себе сюртук и облизнул губы как кот, учуявший близкую добычу. — Вы пока что сидите и не высовывайтесь! — прошептал он. — По- моему, тут сейчас будет большая потеха.
Пригнувшись, он прокрался мимо Ренцо и Проспера, оглянулся на них напоследок и разом распрямился во весь свой внушительный рост.
А он и вправду был на несколько сантиметров выше отца. Выставив вперед подбородок, точь-в-точь как любил это делать доктор Массимо, Сципио неспешным шагом двинулся прямо на Барбароссу.
Рыжая Борода уставился на него, разинув рот. Косу Моросины он все еще не выпускал.
— Доктор… Доктор Массимо? — пролепетал он в растерянности. — Что… А вы-то что здесь делаете?
— Как раз об этом же я вас хотел спросить, синьор Барбаросса, — ответил Сципио. Проспер поразился, до чего похоже воспроизводил он надменный, пренебрежительный тон своего отца. — И что это, ради всего святого, вы делаете с юной графиней?
Барбаросса выпустил косу Моросины, словно это оказалась раскаленная кочерга.
— Графиня? Валларессо?
— Разумеется. Графиня часто навещает своего дедушку. Не так ли, Моросина? — Сципио улыбнулся девочке. — Но вас-то что привело на этот остров, синьор Барбаросса? Неужто дела?
— Как? Ах да, да. — Барбаросса только растерянно кивал. — Дела. — Он все еще был слишком ошарашен, чтобы заметить, что Моросина тоже смотрит на Сципио с изумлением.
— Ах так. Ну, меня-то граф пригласил осмотреть вот эту карусель. — Сципио повернулся к Барбароссе спиной и принялся задумчиво теребить себя за мочку уха, как имел обыкновение делать его отец. — Власти города подумывают о приобретении этого аттракциона. К сожалению, он в удручающе плачевном состоянии. Вы, разумеется, его узнали, не так ли?
— Узнал? — Барбаросса, все еще ничего не понимая, подошел поближе — и просто выпучил глаза. — Ну конечно! Единорог! Нимфа! Лев, водяной. — Он стукнул себя кулаком по лбу, словно давая взбучку своим нерадивым мозгам. — А вот и морской конек! Карусель Милосердных сестер! Уму непостижимо! — Он понизил голос и доверительно спросил Сципио: — А что насчет историй? Историй, которые про нее рассказывают?
Сципио пожал плечами.
— Может, хотите испробовать? — спросил он с улыбкой, которая так не походила на улыбку настоящего доктора Массимо. Но Барбароссе было уже не до того.
— А вы знаете, как ее приводят в движение? — деловито спросил он, с трудом взбираясь на помост.
— О-о, у меня для этого есть двое юных помощников, — сказал Сципио. — Они где-то там вон сидят, от работы отлынивают. — Он помахал Просперу и Ренцо. — Эй, вы там, лентяи, идите-ка сюда, живо. Синьор Барбаросса хочет прокатиться на карусели.
Завидев Проспера, Барбаросса, однако, прищурился.
— А этот нахал что тут делает? — прорычал он, вперяя в Проспера сердитый взгляд. — Этого мальчишку я знаю. Он работает на…
— Теперь я работаю на доктора Массимо, — перебил его Проспер и быстро встал рядом со Сципио.
Моросина тем временем подбежала к брату и что-то жарко зашептала ему на ухо. Ренцо побледнел.
— Он бросил собакам отравленное мясо! — вскричал он и ринулся на помост, но Барбаросса отшвырнул его одним взмахом руки, как назойливую муху.
— Ну и что? Ничего, не подохнут! — гаркнул он в ответ. — А что, я должен был позволить им себя сожрать? Хватит, и так эти твари столько раз пугали меня до смерти.
— Беги скорей, дай им рвотного, — приказал Ренцо, не спуская с Рыжей Бороды тяжелого взгляда. — Там в конюшне еще оставалось.
Моросина бегом бросилась к дому. Барбаросса со злорадством глядел ей вслед.
— Эти зверюги ничего лучшего и не заслуживают, вы уж мне поверьте, синьор доктор, — заметил он, явно ища у Сципио поддержки. — Вы не знаете, это все равно, на какую фигуру садиться?
— Садись на льва, Рыжая Борода! — проговорил Ренцо, все еще не спуская с Барбароссы враждебного взгляда. — Он единственный, кто тебя выдержит.
Барбаросса в ответ только презрительно на него глянул, но тем не менее потопал ко льву. Когда он с грехом пополам взгромоздил свою тушу в седло, старое дерево аж крякнуло, и на миг показалось, что это лев ожил.
— Великолепно! — удовлетворенно изрек Барбаросса, оглядывая окружающих, будто король со своего боевого коня. — По мне так можно начинать.
Сципио кивнул и положил руки на плечи Ренцо и Просперу.
— Вы знаете, что надо делать. Так что удружите синьору Барбароссе по заслугам.
— Но для начала только один круг! — Барбаросса беспокойно поерзал на своем льве, подался всей тушей вперед и жирными, в массивных перстнях, пальцами судорожно ухватился за крепежную штангу. — Наперед ничего знать нельзя. Может, во всех этих историях и правда что-то есть, и я не хочу превратиться в какого-нибудь шкета вроде этого вот. — Ион презрительно кивнул в сторону Ренцо. — Парочку годков скинуть, это совсем другое дело, кто бы от этого отказался, верно я говорю, доктор?
Сципио ответил ему улыбкой.
— Ренцо, Проспер, — распорядился он. — Удостойте синьора Барбароссу особенно энергичного толчка.
Проспер и Ренцо подошли к карусели. Ренцо положил ладонь на спину водяного, Проспер уперся в бок единорогу.
— Ну, держись, Рыжая Борода, — крикнул Ренцо. — Ты эту скачку в жизни не забудешь!
