романа. А потом, по логике сюжета и жанра, героя ждала бы заслуженная награда. В номере отеля или прямо на пляжном песке. Это уж как автору заблагорассудится. В его романе основные действия происходят на почти необитаемом острове, где можно позволить себе все, что подсказывает фантазия.
Впрочем, Роберт в любом случае заслужил награду. Для нее он теперь ассоциировался со всем сказочным великолепием морских глубин, с раритетными сокровищами морского владыки. И на него автоматически переносились все ее яркие эмоциональные впечатления, пережитые за последние полчаса. Хотелось петь и наслаждаться радостью обновленного бытия.
— Пора на берег, — вновь услышала она голос Роберта и последовала вслед за ним к более привычной и комфортной для человеческого существа суше.
Они вышли на сушу, сбросили на песок тяжелое снаряжение, и она наконец-то дала волю накопившимся чувствам. Вначале они долго стояли, обнявшись, возле кромки песка, слившись в глубоком и чувственном поцелуе. А затем Анна взяла его за руку и повела за собой без всяких объяснений. Да и зачем они, когда обоим и так было понятно без всяких слов, что их ждет…
8
Шаловливый луч утреннего солнца скользнул по обнаженным, причудливо переплетенным телам мужчины и женщины, заснувшим в объятиях друг друга. Быстро пробежав по самым потаенным, интимным местам, как бы высвечивая их для любопытных взоров местных богов и духов, солнечный зайчик перебрался повыше по постели, немного поколебался и замер на женских глазах, видимо, решив пробудить их первыми.
Анне в этот момент как раз снилось недавнее подводное путешествие, повторение очаровательного свидания с колдовским миром обитателей прозрачных, сине-зеленых глубин. Во сне она была без акваланга, чувствуя себя совершенно свободной в водной стихии, как морское дитя. Через некоторое время по собственным движениям она вдруг поняла, что очень изменилась внешне. Она вытянула перед собой руки, потом оглянулась назад. Да, конечно. Каким-то неизъяснимым чудом она вдруг превратилась в самую настоящую русалку. Между пальцами на руках появились перепонки, а ноги срослись между собой и выглядели как огромный и чешуйчатый рыбий хвост, отливающий золотом. Над ней стелилось длинное золотистое облако, и, присмотревшись, она поняла, что это ее собственные волосы, очень длинные, отросшие почти до колен.
Как ни странно, такая трансформация ее вовсе не встревожила. Скорее, наоборот. Она знала, что так и должно быть. Что она допущена теперь во дворец морского владыки и что плывет по его пылкому повелению к нему на свидание, во дворец. Он ждет ее и томится в ожидании. Что это не просто прихоть взбалмошного тирана, а настоящая любовь равных по красоте и чувствам созданий. Повелитель ее сердца, прекрасный, мощный и грозный, восседает на золотом троне, с нетерпением бросая взоры на пустующий пока рядом с ним янтарный трон, предназначенный для нее. Увидев ее, он поднимется со своего трона, протянет к ней руки, и она вплывет прямо в его объятья. После первых же сладостных поцелуев владыка не выдержит искушений и унесет ее в соседний спальный зал, где их будет ждать поистине императорское ложе любви, достойное обоих. С огромным водяным матрасом, который она однажды опробовала из любопытства в одном элитном магазине, после того, как увидела его действие в каком-то в голливудском фильме. Тогда ей понравились собственные ощущения, хотя кинематографического чувства экстаза матрас не вызвал. Наверное, пагубное влияние культуры Старого Света и чрезмерный собственный рационализм.
Она подняла голову вверх, и вдруг почувствовала, что ее как будто выталкивает из воды, вынося на поверхность, под слепящие лучи солнца. Она с сожалением открыла глаза и поняла, что это был только сон и что он уже закончился. Однако беспокоиться совершенно не о чем, поскольку перед глазами открылось нечто гораздо более интересное и перспективное. Зрелище распростертого рядом, совершенно обнаженного мужчины приятной наружности и повышенного темперамента. Чуткого, отзывчивого и изобретательного. И, одновременно, очень нежного, доброго и ласкового. Это она уже успела понять и оценить за несколько часов, проведенных вместе в постели.
Роберт лежал на боку, сбросив на пол одеяло. Его правая рука по-хозяйски покоилась возле ее лона, как бы прикрывая собой находящиеся рядом святыни, одновременно ощущая их приятную близость и доступность. Лицо он уткнул в ее грудь и немного почмокивал губами, как будто продолжая во сне заниматься тем же, чем увлекался почти всю ночь. Она невольно вспомнила, как его язык кружил вокруг ее сосков, рассылая с каждым пройденным кругом волны неги по всему телу. И как потом его губы спускались вниз, проторяя дорожку к тому месту, которое сейчас прикрывала его ладонь. Как его язык осторожно, но уверенно раздвинул створки сексуальной раковины, открывая вход в манящие глубины, заставляя извиваться и гореть все ее тело. Как потом долго сотрясались в экстазе их тела, то взмывая ввысь, то скользя в изнеможении вниз, чтобы попытаться в следующий раз удержаться и взлететь на еще более высокий гребень сексуальной волны.
Впрочем, к изысканным ласкам они обратились не сразу. Вначале их просто опьянила жадность и радость физического обладания, открытия и познания друг друга. Достаточно было самого простого прикосновения к обнаженному телу, чтобы уже чувствовать себя на небесах. Время летело незаметно, и они даже не заметили, как день перешел в вечер, а затем в глубокую ночь. А бешеная, звериная, первобытная страсть, по мере ее утоления и насыщения тел, сменилась более спокойной и изысканной негой неспешного наслаждения сексуальных гурманов. Они смаковали каждый кусочек дарованных им заповедных мест на теле партнера, вкушали плоды смелых исследований новых возможностей друг друга для того, чтобы подарить себе и партнеру в следующий раз еще более изощренные, просто фантастические ласки, блистая мастерством, поражая новыми эротическими открытиями.
Анна немного пошевелилась, пытаясь изменить позу и найти более удобное положение. Эта попытка тут же пробудила чуткие сторожевые инстинкты партнера и вырвала его из объятий Морфея. Не открывая глаз, он уверенно прижал ее бедра плотнее к кровати, как бы блокируя попытку выскользнуть из-под его контроля, и довольным, сытым голосом промурлыкал, одновременно придвигаясь поближе к ней и закидывая тяжелую мускулистую ногу на ее колени, как бы подготавливая дальнейшее погружение в ее глубины.
— Солнышко мое. Куда же ты? Не уходи.
— Я не ухожу. Тебе это показалось. Мне с тобой очень хорошо и удобно.
Роберт что-то невнятно промычал, поскольку за этот короткий промежуток времени его губы уже успели добраться до ее соска и наслаждались им, как самым приятным лакомством.
— Мм, просто великолепно. Настоящий рахат-лукум, — вымолвил он, с трудом оторвавшись от любимого дела. — Какое чудо природы, созданное для наслаждений. Если не считать, конечно, еще одно сокровище, запрятавшееся под шелковистой шерсткой. Я тоже должен его отблагодарить за подаренную радость. Но несколько по-другому. Мой друг уже познакомился с этим родником наслаждений несколько раз, и ему очень понравилось. Он просит еще одну аудиенцию.
Его рука красноречиво продвинулась поглубже между ее ногами, раздвигая их и подготавливая для принятия уже воспылавшего чувствами «друга» весьма впечатляющих размеров, нетерпеливо бьющегося почти у самого входа.
— Роберт, ты меня просто замучил, — не очень убедительно пожаловалась она, удивляясь тому, как быстро просыпается ее чувственность после столь длительного сексуального марафона. Обычно у мужчин и женщин сексуальные биоритмы в течение дня редко совпадают. Такими уж создала их природа. Но рядом с Робертом нарушались все природные законы. Убедительно подтверждались его заявления о том, что они на редкость гармоничная пара, как будто специально созданная друг для друга.
— Потерпи, солнышко. Я знаю, что ты устала. Но ты такая сладкая, что невозможно удержаться. Тебе будет приятно. Я постараюсь.
Последние слова были излишними, поскольку партнер уже начал «стараться» столь активно и быстро, как будто до этого не общался с женщиной больше года. Да и ее организм уже успел рефлекторно переключиться на действительно весьма приятные ощущения, как и было обещано. А через несколько минут эти приятные эмоции переросли в целый шквал ураганных чувств, выводя ее вновь и вновь по
