вопросов она все же сумела вычленить. Анна неспешно отхлебнула пару глотков пива из бокала, аккуратно промокнула губы салфеткой, затягивая время для ответа и дожидаясь, пока остынут первые страсти. Затем улыбнулась и все тем же хладнокровным, равнодушным тоном размеренно произнесла, как бы подытоживая сказанное:
— Итак, девочки, насколько я поняла, вас интересует несколько главных вопросов. Если вы немного помолчите, то я отвечу по порядку, всем сразу. Конечно, он молодой, высокий и симпатичный. Брюнет с синими глазами. Не женат. По профессии спортивный журналист. Увлекается стипль-чезом. Это скачки с препятствиями, если кто не знает, — снисходительно пояснила она. — Она обвела холодным взглядом аудиторию и продолжила: — Теперь отвечаю на более персональные вопросы. Да, Лиззи, он предложил мне поехать к нему в Лондон, где он живет. Но он не сын лорда, и с его родителями я пока не знакома. Если ты думаешь, что в Англии живут только лорды, то ошибаешься. Да, Элли, он признался мне в любви и даже успел несколько раз предложить выйти за него замуж. Но я пока сама не определилась в отношении его предложения. Все еще думаю.
Анна только сейчас поняла, что о родителях она как раз не подумала. В эйфории страсти мысль о том, что они не одни в этом мире, что у каждого есть близкие родственники, способные вмешаться в их отношения, как-то не дала о себе знать. Впрочем, для современных отношений между мужчиной и женщиной это нормально, услужливо подсказало ее сознание, пытаясь отогнать темное облачко опасений, выползшее из подсознания. Мы совершеннолетние и способны сами решить свою судьбу. В том числе, в случае необходимости пойти наперекор воле родителей и советам родственников. Обойдемся без старомодного родительского благословения.
— В общем, у меня все для сегодняшнего интервью, подружки. А теперь давайте послушаем вас. Думаю, за две недели у вас тоже накопилось много интересного, чем стоило бы поделиться. Не хочу узурпировать трибуну. Итак, с кого начнем? — И она обвел выразительным взглядом присутствующих, как бы заранее пресекая любую попытку вновь продолжить личный допрос. Видимо, подруги уловили ее настроение и, неохотно подавив разыгравшийся охотничий азарт, перешли на местные новости.
Выяснилось, что особых изменений за две недели не произошло. С чем она уехала, то и осталось. Никто не вышел замуж из близких знакомых, включая присутствующих, никто не развелся, не пострадал в автокатастрофах и даже не сменил работу. К Инессе по-прежнему в библиотеку ходит весьма начитанный юноша, настоящий книжный червь, похожий на упомянутое пресмыкающееся даже внешне. Высокий, страшно худой, в круглых очках и гладко прилизанный. К сожалению, безобразно застенчивый и патологически робкий. Поначалу Инесса даже подумала, что он немой и с телесными дисфункциями. Берет книгу в читальный зал, садится напротив нее, пунцовый от смущения, и преданно смотрит на нее влюбленными глазами. Наверное, ожидая, пока свершится чудо и фея Инесса, крепкая и сильная, возьмет его за шиворот и потребует вслух, громко и отчетливо, отвести ее на площадь Хауптпляц, в Ратхаус, то есть в магистрат, а затем в ближайший собор, для свершения таинства брака.
Впрочем, ей это даже нравилось, и она не возражала против развития романа.
— Это так романтично и трогательно, — закатывала она мечтательно глаза и плотоядно причмокивала губами. — В стиле средневековых трубадуров, романа о Тристане и Изольде… — А затем прагматично поясняла: — Из такого материала получаются прекрасные мужья. Но над ним надо поработать. И не волнуйтесь за меня, девочки. Я с этим справлюсь.
Элли, наполовину гречанка по происхождению, пылкая, энергичная и импульсивная, похожая на Елену Троянскую до замужества, рассказала про своего таксиста из Пирея, считавшегося каким-то ее сверхдальним родственником, для оценки степени родства которого еще не придумали слов в немецком языке. Юный грек-эмигрант довольно быстро проявил недюжинный бизнес-талант на новой «земле обетованной». Всего за год из простого таксиста, промышлявшего подвозом пассажиров в единственный аэропорт Граца, он начал превращаться во владельца пока еще не очень большой таксомоторной компании.
— Но с хорошим будущим, — гордо и величественно пояснила «Елена Троянская». — А после Нового года Хризопулос собирается публично объявить о нашей помолвке.
Остальным подругам осталось только радостно позавидовать и, зная патриархальные нравы греческой общины, одновременно пожалеть о том, что подругу они могут надолго утратить. Скорее всего, до тех пор, пока сами не выйдут замуж, и не получат вновь право, как почтенные матроны, обремененные преуспевающими мужьями и послушными, хорошо воспитанными детьми, встретиться изредка за чашечкой кофе для того, — чтобы посплетничать о чем-то своем, женском, и рассказать о своих успехах в «раскошеливании» мужа и выращивании детей.
Лиззи похвастаться особенно было нечем. Как обычно, все эти две недели, почти ежедневно, ее донимал «патрон», полагавший, что обеспечение для него некоторых раскованных плотских радостей должно автоматически входить в служебные обязанности подчиненной. Разуверить его в этом без публичного скандала у Лиззи пока не очень хорошо получалось, судя по его продолжающейся настойчивости. Сообща подруги обсудили несколько вариантов решения проблемы и разработали вроде бы гениальный стратегический план, который Лиззи предстояло осуществить сразу после новогодних празднеств. Самым оптимальным показалось подключить к делу супругу любвеобильного «слуги народа», накачав ее под завязку соответствующей информацией. Были слухи, что рослая и крепкая по комплекции дама нередко использует свое физическое превосходство в семейных дискуссиях. Даже поколачивает порой своего супруга под горячую руку за содеянное, или авансом, для профилактики. Именно о необходимости участить и усилить профилактическую работу для повышения ее результативности и шла речь. Роль доброжелательной информаторши великодушно согласилась принять на себя Инесса. А Лиззи предстояло подготовить «компромат», записав на свой мобильный телефон пару жанровых разговоров с боссом. Естественно, представ в роли яростно сопротивляющейся и невинной жертвы распоясавшегося сексуального маньяка, забывшего о понятии супружеской верности и крайне опасного для женского общества, особенно для секретарш. Кстати, нового поклонника Лиззи, работающего агентом по туризму, решили пока к этому делу не подключать. Еще неизвестно что придет ему в голову. Парень крепкий и слишком горячий. К тому же может неправильно понять роль самой Лиззи в этой ситуации. Еще решит, что это она сама подогревает и провоцирует босса, и что тогда останется ждать бедной девушке?
Анна весьма обрадовалась тому, что внимание переключилось с нее на окружающих. Однако не забывала о главном, ради чего, собственно, и решила собрать подруг, оставив на десерт обсуждение собственных литературных замыслов. Дождавшись некоторого затишья после дискуссий по животрепещущей проблеме подготовки карательной экспедиции против начальника Лиззи, а также завершив борьбу с огромным блюдом напротив себя, наполненным различными видами мяса и картофелем «фри» в стиле национальной австрийской кухни, Анна решила перейти к основному гвоздю программы сегодняшнего застолья.
С чувством выполненного долга и с видом хорошо поработавшего человека, она решительно отодвинула от себя почти пустую тарелку, допила одним глотком до дна уже третий за вечер бокал с пивом и слегка постучала по нему ножом, привлекая внимание.
— Девочки, помимо обсуждения мальчиков, у меня есть еще одна интересная тема. Касающаяся вас всех.
Она не стала пояснять, откуда у нее вдруг появился в Хургаде писательский интерес. Не стала ссылаться на Роберта и злословить по поводу его слабых и безнадежных попыток разработать новое направление в любовном романе. Это было бы неэтично, а главное, принижало бы ее собственную роль и грозило переключить внимание аудитории опять на личную жизнь. Заметив устремленные на нее взгляды, Анна торжественно возвестила:
— Во-первых, я решила заняться написанием любовных романов. В какой-то степени автобиографичных. Начну, естественно, с себя. Если получится, затем наступит… — Она на секунду выдержала многозначительную паузу, как опытная актриса, и эффектно продолжила: — Затем наступит ваша очередь. Я сделаю вас героинями своих произведений. Каждой будет посвящена отдельная книга. Вы сами определите очередность. Можно бросить жребий. Это будет что-то вроде сериала о дамском клубе, где поочередно будет описываться любовная жизнь каждой из героинь — членов клуба.
Анна заметила, как после этой фразы все вокруг внезапно изменилось. И она сама, и ее подруги, и их отношение к ней, и весь окружающий интерьер. Весь мир как будто разом переменился. И цвета, и запахи, и
