-Сфокусировать сможете на таком маленьком объекте?
-Что вы меня учите?! Я много лет уже фотографом! Поверьте, знаю своё дело.
-Да-да, конечно. Господи, ну и беспорядок тут!
-У вас в мастерской тоже отнюдь не чисто.
-Вы правы. Послушайте, может, другую муху найдём? Это высохла вся, у неё вон и лапки отломились, крыльев нет.
-Лапок нет – не убежит. Крыльев нет - не улетит.
-А как мы тогда поймем, что она ожила?
-Ну головой же она будет вертеть.
-Это вам не базарная бабка чтобы головой во все стороны вертеть. Выбросьте вы эту гадость. Нашли самый дрянной экземпляр. Фу-у-у.
-Зачем вы её сдули?!
-Забудьте про неё. Вот нормальная муха. И с крыльями, и с лапками. От чего они у вас тут дохнут? На витрине целое кладбище.
-Химикаты. Я когда проявляю фотографии, тут так пахнет, что не только мухи, соседи падают! Подвиньте её сюда, на центр. Вот так.
-Как только сфотографируете, мы её под стакан, чтоб не улетела. Снимок проявлять много времени займёт?
-Часа два, три. Послушайте, а что если ваша теория окажется правдой? Что тогда?
-Ну… наверное, надо будет уничтожить инструмент, который способен это сотворить.
-Вы говорите…
-Да, о фотоаппарате. С ним надо будет что-то сделать, чтобы он не попал в руки плохих людей. Вы же понимаете. Может, разбить в дребезги. Или сжечь. А может и то и другое.
-Вы... вы…
-Дитрих, вам плохо?
Глава 10. Западня
Город окутывала тьма.
Вечерняя прохлада облизала улицы. Дождь омыл дневную суету и грязь.
На мостовой подыхала собака. Голод иссушил её живот, прорисовал рёбра на боках, потушил в глазах блеск жизни.
Из питейного заведения «Кривой пират» возвращался домой припозднившийся посетитель. Шатаясь и цепляясь за подвернувшиеся под руку заборы, а то и вовсе падая, медленно, но верно пробирался сквозь тьму домой. За долгие годы тренировки обрёл он бесценный навык – находить путь домой даже в состоянии граничащим с комой.
-Ой, три пирата загуляли! – попытался спеть он, дабы украсить тихую скучную ночь своим прелестным дребезжащим фальцетом. Жалобно заскулила собака, одобряя ор.
-Ой, три пирата! – допеть не получилось. Хмель натянул вожжи, и гуляка повалился в лужу. Выругался, потом рассмеялся. Кряхтя, поднялся, испачкав грязью себя и чьи-то недавно выбеленные стены дома.
-Загулял пират! Загулял молоденький!
Из переулка вышли двое. За ними еще трое. И ещё пятеро.
-О! Ребята! Рад вас видеть! Пропустить по рюмочке не желаете? У меня есть.
Те не ответили.
-А чего вы так глазами светите? Денег нет? Нате! – звякнули медяки о каменную мостовую.
Кто-то из незнакомцев зашипел по-змеиному и все разом двинули на гуляку.
-Ну и рожи! А глаза…
Глаза и вправду странно сияли огненным цветом, наливаясь кровью, и в ночной мгле светили не хуже луны.
-Ребята, вы чего?
Они окружили жертву, рыча и истекая слюной, стали рвать на куски.
Последний миг, когда запоздало улетучился хмель, уступая место жуткой невыносимой боли, бедолага разглядел лица убийц. Крик поднялся волной, но не смог прорваться наружу – чья-то челюсть сомкнулась на горле…
Тьма поглотила город…
В полицейском участке кто-то ходил.
Анита знала – это пришли за ней. И отнюдь не служители закона.
Мертвецы.
Во главе с Фрэнком. Забрать с собой, утянуть под корни деревьев, в земляные рвы удушающего страха, веками пропитанные болотными ядовитыми газами и перегноем человеческой и звериной плоти. Придет, чтобы отомстить за свою поруганную честь. За измену. И эта плата будет последней в её жизни.
Там кто-то был.
Спрятаться – куда? Четыре стены да доска кровати.
«Подальше от решеток», - промелькнула трезвая мысль – «Чтобы не смогли дотянуться».
Забиться в угол. В самый дальний, словно мышь, сидеть и дрожать.
Шаги.
Кто-то идёт прямо к ней. По коридору.
Остановился.
-Эй, тут есть кто-нибудь?
Голос. Человеческий голос. Ж и в о й.
Анита приподнялась, вслушиваясь.
-Кто-нибудь? Вы меня слышите?
-Я здесь! Здесь!
Анита рванулась вперёд, птицей забилась о прутья клетки, замахала руками.
-Здесь! Идите сюда! Я вторые сутки здесь! Помогите!
Из-за угла выплыл парень с круглыми от удивления очами. Оглядел с ног до головы заключённую. Невпопад спросил:
-Вы полицейских не видели?
-Помогите мне! Я вторые сутки здесь! Они все пропали! Никого нет! Никто даже мне воды не принёс! Дождь был, с окна капало, я пила. Помогите мне! Выпустите! Найдите ключ!
От такой лавины слов парень ещё сильнее растерялся. Замер, не зная, что предпринять.
-Там, на столе у охранника, за поворотом коридора! Идите! Посмотрите ключ.
Юноша замешкался, потом, не отрывая взора от Аниты, заковылял в сторону.
Долгие секунды тишины обожгли разум.
«Ушел. Не вернётся. Я здесь умру, совсем одна, от голода и одиночества».
Потом что-то звякнуло.
В груди разлилась горячая волна радости, но Анита не позволила себе раньше времени ликовать. Закусила губу, закрыла глаза, досчитала до десяти и обратно. Выдохнула. Вновь сосчитала. Вновь выдохнула.
Парень вернулся со связкой ключей. Но открывать дверь не спешил, колебался. Анита заметила это, под сердцем кольнуло.
-Послушайте, а это разве не противозаконно, выпускать заключенных из тюрьмы?
