картинка со станции. Только после того, как на экране появился Сарански в прекрасном настроении и полном здравии прокатился вздох облегчения.
– Лебедь, я Первый, – опять зазвучал строгий голос, – доложите ситуацию.
– Первый, я Лебедь. Объект после электромагнитного импульса исчез. Станция – штатно.
В скромную студию, в которой перед камерами стояла высокая табуретка на одной металлической ножке и два широких дивана, стремительно вбежал ведущий. Одет он был в черные брюки и рубаху с оторванными рукавами. На одной ноге сандалия, на другой – горнолыжный ботинок. Сотня человек, изображающая гостей, вяло захлопала. Впрочем, в эфир пошли громовые аплодисменты. Прижав большой микрофон к губам, ведущий страстно зашептал:
– Кто самый главный в нашей жизни, кто самый несчастный, кого раздирают страсти и кто спокоен – все мы разные, но все мы одинаковы – нас манит неведомое. И о нем, этом неведомом, в нашей передаче! – последние слова шли на подъеме и поддерживались фанфарами и возгласами массовки.
– Итак, сегодня о неведомом в моей передаче, передаче Баарга Шкомы – наши гости:
– Профессор Пенсильванского университета, почетный член многих академий, доктор Ша-а-алаев!!!
Фамилия была произнесена в растяжку, как объявляют выходящих на лед хоккеистов.
Стесняясь, из-за кулис вышел довольно молодой для объявленных титулов человек.
– Скажите, профессор, ещё совсем недавно вы были известны не только как ведущий специалист по фрактальным структурам, но и как эксперт по аномальным явлениям в атмосфере, – начал ведущий, усадив гостя на широкий диван, а сам взгромоздясь на табуретку. – Уже несколько лет вы не выступали с сообщениями об этой, может и не основной для вас, но такой романтической деятельности. И вот опять появилась ваша публикация о возможном Контакте. С чем это связано?
– Во-первых, я бы хотел отметить, что никогда не оставлял своей работы в этом направлении. Конечно, это все-таки скорее хобби, но подход к данному вопросу был всегда академическим. Что касается кажущегося молчания в последние годы, то оно связано скорее с потерей интереса у общества к данной проблеме. Никого не интересует то, о чем твердят каждый день. Мне кажется, что акценты у нынешних рекламных агентств, направленные на повышение имиджа возможных внеземных цивилизаций отчасти спровоцированы именно этими цивилизациями. До поры остающимися в тени.
Пока профессор говорил, ведущий несколько раз открывал рот, чтобы его перебить. Но сделал это только сейчас.
– Именно о скромных людях, неприметных в толпе, но несущих в себе великую тайну, и расскажет наш следующий гость, которого я, ваш ведущий Баарг Шкома и приглашаю в студию!!!
Пока профессор, прерванный столь бесцеремонно, пытался что-то сказать в выключенный микрофон, в студию под «Встречный Марш» впорхнула негритянка примерно сорока лет и двухсот килограммов
– Дорогая Мальвина, скажите, когда вы поняли, что ваш муж таинственен.
– Что? – не поняла гостья.
Баарг грозно глянул за кулисы. Там ассистент звукооператора что-то колдовал с аппаратурой. Баарг понял, что есть проблемы с техникой, передающей подсказки в микронаушник гостьи. Но вот, через мгновение ассистент кивнул и Баарг-ведущий повторил вопрос:
– Слышь, сестра, ты че, типа в натуре, твой мужик, он клевый, ты когда скумекала, что он совсем с катушек слетел?
Очевидно, по сценарию, это была гостья из слоев простого народа.
Похлопав глазами, Мальвина стала говорить, в точности следуя подсказкам.
– Раскопки, проведенные мною в Силурийских слоях, показали, что великая тайна динозавров совсем не тайна, а просто симуляция секретных служб.
Глаза у ведущего полезли на лоб. За кулисами главный режиссер отвесил оплеуху ассистенту за перепутанный текст.
– Это ужасно интересно, но ваш супруг…, – Баарг пытался спасти положение. Кивок режиссера дал ему знать, что проблема с текстами решена.
– Да, клево! – негритянка вдруг перешла на сленг и весело закивала головой. – Ну так мой мужик, он че? Был нормальный, а потом вдруг стал ходить только вприсядку!
– То есть, как вприсядку? – деланно удивился ведущий.
– Ну как-как? – гостья уже успокоилась после неразберихи с суфлером и вошла в роль. – Как русские танцуют! Он заявил, что в нем его предки заговорили.
– И чтобы понять великую загадочную русскую душу, мы приглашаем в студию мужа Мальвины! – громогласно, сделав широкий жест свободной от микрофона рукой, провозгласил ведущий. – Итак в гостях у Баарга Шкомы великий князь, граф Васильевич!
Под музыку «семь-сорок» в студию влетел, или как еще можно назвать то, когда человек появляется, двигаясь вприсядку, как солист балета народных танцев, граф Васильевич. На госте были широкие атласные шаровары и узенькая жилетка с газырями. Был он, судя по всему, китаец.
– Пока наши зрители будут наслаждаться танцем русского князя, я хотел бы вернуться с вопросом к нашему профессору, – продолжил Шкома.
– Простите, профессор, вы хотите сказать, что на нашу жизнь могут влиять некоторые факторы, имеющие внеземное происхождение? – камера наехала крупным планом на Шалаева. Звуки «семь-сорок» были почти не слышны, да и танцора не было видно. Он отдыхал за кадром.
– Вы правильно поняли мои слова. Но это, конечно, гипотеза. Почему бы не предположить, что пришельцы готовят свое прибытие. Ну… допустим, методами, которые нам не совсем понятны, – видно было,
