Он поднимался на крыльцо, когда почувствовал на себе чей-то взгляд, и поднял голову. Так и есть, у порога стояла Брук! Милая припухшая мордашка и растрепанные волосы, очаровательно сонный вид, но во взгляде, устремленном на голенище сапога, не оставалось и капли сонливости!
Алекс шагнул вперед, готовясь к неизбежной буре и честно стараясь отвести глаза от ее воинственно вздымавшейся груди. Вряд ли она так часто скрещивала бы руки на груди, если бы знала, как сексуально при этом выглядит.
— Вы только что звонили по телефону!
Ну вот, начинается: его застукали с поличным.
Глава 17
Брук не сразу решила, что следует сделать в первую очередь: разъяриться или почувствовать облегчение. Пожалуй, надежнее было поддаться гневу — просто на тот случай, если причин для облегчения не появится.
— С кем вы говорили?
Алекс маячил перед ней темным силуэтом. Даже когда он поднял голову и посмотрел на нее, Брук с досадой убедилась, что не в состоянии различить его черты и понять, о чем он думает.
— Со своей секретаршей.
В груди вспыхнула искорка надежды. Она шагнула вперед, так, чтобы оказаться в его тени и разглядеть лицо.
— Значит, вы передумали подавать на меня в суд?
— Нет. Только Глории известно, где я нахожусь, а она не из болтливых.
Надежда угасла, не успев прожить и пары минут. Отчаяние, охватившее Брук, было столь велико, что ей пришлось снова прибегнуть к испытанному методу, дабы не выдать противнику своей слабости. Но ее попытка съязвить, предпринятая исключительно в качестве самообороны, нисколько не тронула Алекса.
— Нормальному человеку в жизни не пришло бы в голову прятать телефон в сапог!
— А если из других мест он все время вываливается? — парировал Алекс с безмятежной мальчишеской улыбкой.
— Вы просто псих! — фыркнула Брук, прикидывая про себя, как давно он уже на ногах. Наверняка с тех пор прошло достаточно времени: Алекс успел полностью проснуться и выглядел на зависть свежим и отдохнувшим.
— Не исключено. — Его взгляд не спеша прошелся по всей ее фигурке, и Брук немедленно почувствовала, как в жилах закипает кровь. Наконец он посмотрел ей в глаза и севшим голосом повторил: — Не исключено, что я действительно псих.
Брук фыркнула еще презрительнее и скрестила руки на груди, стараясь прикрыть от его нескромного взгляда упрямые соски, предательски оттопырившие тонкую футболку. Она никогда не носила бюстгальтер, однако сейчас пожалела, что не держит в шкафу хотя бы один — на всякий случай.
— Вы что, не в состоянии ни о чем больше думать?
— А разве есть какие-то другие достойные темы? — с комически-удивленной гримасой спросил он.
— Вы несете чушь, как озабоченный подросток!
— А я и есть озабоченный подросток. Это вы сделали меня таким!
— Ну вот, теперь вы решили разыграть здесь мыльную оперу!
— Но я сказал правду.
— Черта с два!
— Хотите, докажу? — И он шагнул вперед.
— Нет! — в ужасе отшатнулась Брук. — Я хочу только, чтобы вы прекратили… прекратили…
— Вас заводить?
— Вам в жизни не удастся меня завести!
— Неужели?
Она не успела увернуться. Алекс схватил ее за руки и развел их в стороны. Ей не требовалось опускать глаза, чтобы увидеть открывшееся его взгляду. Настойчиво приподнятые соски говорили сами за себя.
— Хм-м… — Он так долго любовался этой картиной, что у Брук от напряжения заныло в груди. — Температура окружающей среды не меньше двадцати пяти градусов, так что вряд ли это можно объяснить холодом…
— Ох, да заткнитесь же вы наконец! — Брук, задыхаясь от возмущения, вырвалась и отвернулась. Пора прекратить это так или иначе. Если он не перестанет изводить ее подобным образом, то пусть катится ко всем чертям со своим расследованием, а она отправится в тюрьму — все лучше, чем терпеть такие издевательства!
Брук поспешила укрыться в доме и занялась приготовлением кофе, попутно прикидывая, какой кастрюлей следует его огреть, если он снова распустит руки. Вот эта большая емкость из нержавейки слишком тяжела — еще, чего доброго, проломит ему череп. Зато в ней обнаружился небольшой эмалированный ковшик — как раз то, что надо. Примерив к руке удобную длинную ручку, она поставила ковшик на полку так, чтобы его можно было схватить в любой момент. Значит, все это время у мерзавца был с собой сотовый телефон! Стоило вспомнить об этом — и злость вспыхнула с новой силой. Если бы она об этом знала, то в первый же вечер могла созвониться с Ди! Вообще-то вряд ли бы ей это удалось — к тому моменту Ди уже сбежала из дома со своим Клиффом, но зато Брук намного быстрее узнала бы, что напрасно беспокоится за младшую сестру. И ей не пришлось бы торчать здесь всю ночь вдвоем с этим невыносимым типом!
Услышав, как захлопнулась дверь в ванную, она позволила себе слегка расслабиться. За стенкой зашумела вода, и Брук отставила в сторону кофе и облокотилась на стол, пряча в ладонях разгоряченное лицо. Снова и снова она спрашивала себя, почему с таким упрямством продолжает эту безнадежную борьбу с собственным телом, — и всякий раз находила десяток важнейших причин, по которым нельзя было пойти на поводу у своих желаний и переспать с Алексом Брэдшоу.
Пожертвовать своим душевным покоем ради нескольких минут дикой животной страсти? Ни за что на свете! Слава Богу, она взрослая женщина, а не сексуально озабоченный подросток, с которым сама только что сравнивала Алекса.
Лишиться работы после того, как ему надоест эта связь? Она и так не получила обещанного повышения после памятной ссоры с Кайлом. И не собиралась повторять эту ошибку.
Остаться одной, да еще с разбитым сердцем?
Нет, это уж слишком. Последняя мысль ошеломила Брук настолько, что она отняла руки от лица и рассеянно уставилась в небольшое оконце над раковиной, за которым безмятежно блестела озерная гладь. Неужели дело зашло так далеко и простое физическое влечение превращается в нечто более серьезное? Значит, она оказалась еще большей дурой, чем предполагала…
Чтобы влюбиться в такого преуспевающего, неотразимого, самоуверенного красавца, как Алекс Брэдшоу, нужно обладать невероятной отвагой. А Брук никогда не могла похвастаться особой смелостью в том, что касалось ее личной жизни и отношений с противоположным полом.
— Я бы не прочь позавтракать! А вы?
Его голос застал Брук врасплох. Она слишком глубоко задумалась и не услышала, как перестала шуметь вода в душе и как он отворил дверь.
Наконец ей удалось заставить себя обернуться… и ее взгляд тут же остановился на широкой мужской груди. В густых темных волосах все еще поблескивали капельки влаги.
Как всегда, он мигом прочел ее мысли.
Они завтракали на маленьком заднем дворике, откуда открывался чудесный вид на озеро. Когда-то ее отец соорудил здесь небольшой стол. На стройке ему приходилось постоянно иметь дело с массивными конструкциями, и он отводил душу, мастеря изящную легкую мебель. Как он мечтал без помех заняться своим хобби, когда выйдет на пенсию!
Брук вновь ощутила горечь утраты, к горлу подкатил комок, она закашлялась и едва не поперхнулась последним куском омлета по-техасски. От ее сотрапезника не укрылся брошенный на него убийственный взгляд.
— Вам не по вкусу моя стряпня?
