Он следил, как острый нож Элайи снимает с палки длинные белые стружки, и поспешно прикидывал, какой информацией следует поделиться. Пожалуй, он не прогадает, если расскажет старику все.
— У меня на фабрике творятся кое-какие странные дела, и Брук помогает мне в них разобраться.
— Уж не хотите ли вы сказать, что послали ее шпионить за своими? — Элайя глянул на собеседника с явным недоверием. — Не очень-то это похоже на мою Бруклин. Она с детства ябед терпеть не могла. Нет, это совсем не похоже на Брук! — повторил он, упрямо качая седой головой. — Хотел бы я знать, как вам удалось ее уломать?
Алекс, искренне восхищенный умением старика обращаться с ножом и куском дерева, не мог также не отдать должное его умению разбираться в людях, хотя разговор принял не совсем приятный для Брэдшоу оборот. Он и сам не заметил, как инициатива уплыла из его рук и его даже вынудили оправдываться:
— Прибегнув к совершенно незначительному и безвредному шантажу…
— Шантаж никогда не бывает безвредным, сынок.
— Если уж на то пошло, похищение людей тоже штука серьезная! — резко ответил уязвленный Алекс.
Элайя долго молчал, внимательно разглядывая острие своего ножа. Наконец он спросил:
— Вы не интересовались, что случилось с ее родителями?
— Нет, — покачал головой Брэдшоу, захваченный врасплох этим неожиданным вопросом.
— А коли вам на нее наплевать и вы не желаете ничего про нее знать — то чего вам от нее нужно?
— Ну, к примеру, ее общество, — смущенно признался Алекс. — Мне нравится ее общество. — Конечно, это была правда, но далеко не вся. — Я просто не успел что-то про нее узнать, хотя и собирался.
— Послушай, сынок, я хоть и стар, но из ума пока не выжил! — Элайя явно не поверил ни единому его слову. — Я вижу, что у тебя на уме, да только учти: Брук не какая-то вертихвостка!
— Это я уже понял, — сердито заявил Алекс.
— Она может пускать тебе пыль в глаза и делать вид, будто она всех круче в этом городе, но внутри она все равно мягче шелка!
— И это я заметил.
— А я заметил, что нежели кому удается задеть это самое мягкое нутро, то ничего хорошего из этого не выходит!
Как это ни странно, но Алекс моментально понял, что хотел сказать его непрошеный судья.
— Она — выдающаяся женщина. И я ни за что не причиню ей вред.
— Болтать-то вы все мастера, — буркнул Элайя, вручив Алексу пустую чашку. — Коли не трудно, я бы не возражал выпить еще.
Когда Алекс вернулся с горячим кофе, старик повелительно махнул рукой, приказывая ему сесть напротив.
— А теперь валяй, выкладывай, во что там успел впутаться мой шибко дошлый племянник! — проворчал Элайя.
— Боюсь, что я не…
— Кайл Лотес. Я имел в виду Кайла. Ведь это он мутит воду у вас на фабрике, верно?
Алекс от удивления не сразу обрел дар речи.
— Так Лотес приходится вам родней? Но Брук ни разу не…
— Это потому, что она ничего не знает! — перебил его Элайя. — Когда несколько лет назад я прослышал, что он вернулся в город, мне показалось не с руки сообщать о нашем родстве. Она славная девочка и стала бы считать, что обязана хорошо относиться к нему ради меня.
— Похоже, вы не очень любите своего племянника?
— Ты нисколько не ошибаешься, сынок. Кайл — сын моей младшей сестры. Она живет совсем одна в Луизиане, где-то к северу от городка под названием Шривпорт, а он ни разу не навестил ее за целых пять лет. Иногда мы с ней переписываемся, и я ей сообщаю, как его дела. — Элайя удобно устроился в кресле- качалке и снова принялся строгать свою палку. Однако от былого благодушия не осталось и следа. Создавалось впечатление, будто он вспоминает нечто крайне неприятное и даже постыдное. — В прошлом году я не выдержал и спросил, почему он знать не желает родную мать. Так этот сопляк посмотрел на меня как на пустое место. И посоветовал не лезть, куда не следует.
— А что вы написали вашей сестре?
— Что он неплохо устроился и занят работой по самые уши — дескать, ему не до писем.
Мужчины молча переглянулись, поняв друг друга без слов.
Алекс не спеша прихлебывал кофе, прислонившись спиной к перилам.
— Что вы могли бы рассказать мне о Лотесе? — спросил он.
— Только то, что узнал за эти годы из писем сестры. Хотя сведений в них не густо. Вроде бы у него были большие неприятности еще в колледже. Как будто он раздобыл где-то вопросы к экзаменационным тестам и продавал однокурсникам. Из колледжа он вылетел и болтался то там, то здесь, но ни на одном месте не задерживался подолгу, пока не снюхался с Дональдсоном и тот не взял его управляющим на фабрику. — Элайя глянул на Алекса, многозначительно подняв бровь. — До сих пор не могу понять, как при его репутации ему могли доверить такую должность.
— Кажется, на этот вопрос я могу ответить. Я помню его личное дело — там не упоминается ни о чем подобном.
— Вот оно как! Похоже, наш малец успел подделать документы? — Элайя с суровым видом покачал головой. — У Дональдсона никогда не было ни чутья, ни хватки. Просто чудо, что он не разорил фабрику дотла! Ну так что, по-вашему, натворил наш Кайл?
— Украл у компании изрядную сумму денег, — уверенно заявил Алекс. После того как ему открылись столь любопытные подробности биографии Лотеса, Брэдшоу не сомневался, что он на правильном пути. Как только этот мерзавец получит по заслугам, Алекс первым делом разыщет Дейзи, восстановит ее на службе и вручит от имени компании весьма щедрую компенсацию.
— Это меня не удивляет. Сестру, конечно, жалко. Это разобьет ей сердце. Но мальчишку все равно следует прищучить!
— Согласен.
— А вы тоже парень не промах, коль сообразили не показываться в городе раньше времени. Мэй только и делает, что нахваливает своего сыночка — какой он ловкач да какой хитрец. Если бы Кайл пронюхал о том, что вы сели ему на хвост, то как пить дать попрятал бы все концы, — и ищи ветра в поле! Стало быть, вы теперь у нас Бэтмен?
— Что-то вроде того, — хмыкнул Алекс.
— Ну а вы вдобавок решили убить двух зайцев: отдыхаете здесь на всю катушку, а по вечерам развлекаетесь в компании с Бруклин!
— По-вашему выходит, что я веду себя как свинья…
— Я непременно бы так подумал, коли не знал бы мою Бруклин как облупленную. Она никогда в жизни не была так счастлива — только покуда сама про то не знает!
— Откуда у вас такая уверенность?
— Ну… скажем, когда она в последний раз колола дрова? Не припомните?
— В субботу, — сказал Алекс после минутного раздумья. — Сразу после того, как поговорила с вами.
— Ага… А сколько тарелок она расколошматила с того дня, как вы познакомились?
— Насколько я знаю — ни одной. Правда, она как-то упоминала о том, что хотела бы разбить пару- другую, а вместо этого наворотила целую поленницу дров.
— Ну вот, а вы еще спрашиваете, откуда у меня такая уверенность! Это же ясно, как Божий день!
Или темно, как чертова ночь. Алекс в замешательстве поскреб в затылке.
— Что-то я не совсем улавливаю нить ваших рассуждений.
— Когда у Брук неприятности, ей непременно необходимо разрядиться. Она либо колет дрова, либо бьет посуду, либо гоняет по шоссе, как сумасшедшая… У каждого из нас свой способ избавляться от тоски. Что до меня, то я либо вырезаю что-то из дерева, либо гуляю по лесу.
— А Брук… Она тогда крушит все, что ей попадется под руку?
— Точно. Так повелось с тех пор, как они осиротели. А вы чем занимаетесь, чтобы успокоиться?
