— Что он там бормочет? — спросил Акинари, не в силах различить слова Кадзэ.
— Несет какую-то чушь, хозяин, — ответил Нобу.
Акинари фыркнул.
— Потом ты опозорил меня перед господином Ёсидой, когда исчез из дома бакалейщика. Это стоило мне целой тысячи рё. И все же твоя голова принесет мне десять тысяч, так что, возможно, все к лучшему.
— Тебе не достанется ни гроша, — прошептал Кадзэ Нобу.
— Что он сказал? — раздраженно спросил Акинари.
— Опять какая-то ерунда, — ответил здоровяк.
Акинари посмотрел на людей, которые держали самурая:
— Что он там бормочет?
— Он говорит, что ты не доверяешь Нобу, хозяин, — послушно ответил один.
Некоторое время Акинари молчал, потом произнес, обращаясь к здоровяку:
— Нобу, очень подозрительно, что ронин уже дважды пытался заговорить с тобой. Докажи мне свою верность и отделай его хорошенько. Дай ему как следует.
Нобу закивал и врезал Кадзэ кулачищем в бок. Самурай ожидал услышать треск ребра, однако почувствовал только сильную боль.
— Посмотри на него, — задыхаясь, проговорил Кадзэ. — Он не верит тебе. Ты умрешь вслед за мной.
— Почему ты не бьешь его по лицу? — спросил Акинари у Нобу.
— Пусть Ёсида-сама узнает его, когда ты передашь ему голову, чтобы получить награду. К тому же удары по телу могут причинять не меньшую боль, чем удары по лицу.
— Вздор. Разбей ему рожу. Да пошевеливайся!
— Он проверяет нас, — усмехнулся Кадзэ, преодолевая боль. — Он хочет удостовериться в том, что мы не друзья.
— Я докажу это ему! — вскрикнул Нобу и занес кулак, чтобы дать самураю хорошую затрещину.
— Хозяин Нобу, — проговорил Кадзэ.
Какое-то время здоровяк колебался, затем нанес сокрушительный удар. Кулак пролетел мимо лица ронина и попал прямо в скулу одному из слуг, которые держали Мацуяму. Вот на этот раз Кадзэ услышал хруст сломанной кости. Подавившись криком, бедняга рухнул на пол.
С ловкостью, странной для такого большого человека, Нобу кинулся к Акинари. Тот начал вынимать меч из ножен, однако здоровяка пока не интересовал хозяин притона. Он схватил клинок Кадзэ, лежащий на полу, повернулся и бросил оружие ронину.
Мацуяма свободной рукой поймал меч и, не вынимая клинка из ножен, опустил на голову державшего его человека. Тот упал, ослабив хватку, и Кадзэ высвободил вторую руку.
Он выхватил меч и едва успел блокировать удар Акинари, предназначенный Нобу. Клинок хозяина притона уже опускался на голову здоровяка, но тут в дело вмешался Кадзэ. Глаза Нобу полезли на лоб, когда он услышал, как над ним громко лязгнула сталь. Звон наполнил всю комнату. Здоровяк воспользовался секундной паузой и отскочил от Акинари и его телохранителя.
Ёдзимбо зашел за спину хозяина и, взмахнув мечом, напал на Кадзэ. Клинок ронина находился низко над полом, и он не мог парировать такой удар. Тогда он бросился на землю и откатился в сторону. Меч просвистел над ним. Самурай тут же вытянул руку вперед и резанул телохранителя по животу.
Ёдзимбо закричал от боли, зашатался, подался назад и упал на пол. Теперь Кадзэ был готов сразиться с Акинари, который бросился на него. Самурай отбил первый удар в полусидячем положении. Когда же бандит снова поднимал меч, Мацуяма вскочил и классическим ударом разрубил хозяина притона от плеча до пояса. Тот рухнул замертво.
Тяжело дыша, Кадзэ кинул взгляд на Нобу — тот силился подняться на ноги — и быстро осмотрелся.
— Какой беспорядок! — Затем Мацуяма сказал, обращаясь к здоровяку: — Тебе придется позаботиться о гробе. — Тут он увидел, как мучается, держась за кровоточащую рану, бледный телохранитель, и добавил: — Возможно, понадобится еще один.
С этими словами Мацуяма подошел к Ёдзимбо, чтобы нанести точный удар для облегчения страданий, но тот уже испустил последний вздох.
Двое слуг лежали на полу без сознания.
— Думаю, после того как Акинари ушел в пустоту, нам всем стало легче дышать. Конечно, он родится вновь, но, учитывая его прежний образ жизни, придется ему стать назойливым комаром. А вот телохранителя мне искренне жаль, — заметил Кадзэ. — Он просто исполнял свой долг. Ему не стоило так сильно стараться. Тогда мне не пришлось бы убивать его.
— Я же говорю, что ты дьявол. Воистину так! Хозяин Акинари подозревал меня, потому что ты взял в обычай проникать в мою комнату. А теперь он мертв.
— Но ты-то ведь жив, хозяин Нобу.
Гигант почесал затылок и улыбнулся:
— Верно. Ты — дьявол, который приносит людям пользу. Кроме таких негодяев, как Акинари и его слуги.
— А как насчет других молодчиков из банды?
— Теперь они будут служить мне. Эти двое пока не пришли в себя, а телохранитель мертв. Никто, кроме нас двоих, не знает, что здесь произошло. Я скажу, что промазал и ударил не того, кого нужно. А тебе каким-то образом удалось освободиться, после чего ты убил Акинари и телохранителя. Никто не станет возражать, если я свалю всю вину на тебя. А коли этот, — Нобу подбородком указал на человека, которого лишил чувств Кадзэ, — посмеет утверждать, что я кинул тебе меч, он горько пожалеет. Банда поверит в то, что все это — дело твоих рук.
— Рад служить тебе, хозяин Нобу.
— А теперь и я могу оказать тебе услугу. Ты нуждаешься в деньгах?
— Да, и в помощи.
— Я получу много денег, если отнесу твою голову господину Ёсиде. — Нобу улыбнулся, давая понять, что шутит.
Кадзэ ухмыльнулся в ответ:
— Я сказал покойному Акинари, что мне сейчас не хотелось бы терять свою голову. Получив от тебя деньги и помощь, я выполню обет и узнаю, кто же на самом деле покушался на Иэясу.
Нобу взгромоздился на то место, где еще совсем недавно восседал Акинари. Не обращая внимания на раненых и мертвых, он попросил самурая:
— Расскажи мне о себе.
Глава двадцатая
— Ирасай! — радостным криком приветствовал слуга человека, подошедшего к дверям борделя «Маленький цветок», не забыв при этом окинуть незнакомца пристальным взглядом.
Тот был одет добротно, но не слишком дорого, примерно так, как одеваются торговцы средней руки.
