Тамара, присев на корточки, оглядела три зеленых деревянных ящика с опломбированными защелками, один длинный, два покороче. Маркировки ни о чем ей не говорили — буквы, цифры. Времени на раздумья не оставалось, и девушка решительно поддела лезвием ножа проволочку пломбы, сдирая ее с защелки.
В первом коротком ящике оказались дымовые шашки. Во втором — противогазы в сумках. Длинный содержал в себе какой-то топографический прибор — не то теодолит, не то нивелир — с треногой. Разобранный на части и тщательно упакованный, он напоминал препарированное животное древних времен. «А ведь так и есть, — усмехнулась про себя девушка. — Кто из ныне живущих знает, что это такое? Да никто! Даже эти хранители знаний, итеры…»
— Это все не то, — разочарованно вздохнула она. — Разве что дымовые шашки для чего сгодятся, но не сейчас.
Коня ощутимо тряхнуло, заскрипели древесные стволы, пол задрожал, мешок с тем, что Мыря назвал «трубами», железно зазвенев, упал на бок. Тамара жестом указал домовому — свети! — шагнула к мешку, развязала горловину…
— А вот это, кажется… — пробормотала она, вынимая зеленый пластиковый тубус с заглушками, — да свети ты, не видно ж ни черта!
— Чё там, чё? — вытягивая шею, тонким голосом спросил Мыря, заглядывая Тамаре через плечо.
Повертев трубу в руках, она прочитала буквы у края одной из сторон тубуса: «ОП ППК-5 10-77-К». Посредине обнаружилась черная наклейка с мелким текстом. Первая же строчка бросила Тамару в жар: «РПГ-18».
— Это «Муха»! — восторженно взвизгнула девушка. — Сколько их там? Один, два, три… пять!
— Чего? — недоверчиво фыркнул домовой. — Какая-такая «Муха»?
— Огненная! Давай, тащим все наверх. Если ваши чары уберегли боевую часть — мы спасены.
Однако столь уверенное заявление Тамара сделала несколько сгоряча. Дело в том, что она весьма приблизительно помнила, что такое ручной противотанковый гранатомет «Муха» и как из него стрелять…
По палубе «Гиблеца» гуляли обжигающие вихри. Незнати на конях преследователей старались вовсю. Атям, сжав страшно оскаленные зубы, из последних сил уклонял пузырь от пламенных стрел и молний. Всякий раз, когда он поворачивал древесный корабль, скорость его падала и враги становились на несколько метров ближе.
Бойша, широко расставив ноги на сучьях кормового кубла «Гиблеца», подолгу выцеливал, прежде чем выстрелить из своего длинноствольного шибала. Итер уже трижды попал, проредив торчащих над бортами вражеских коней незнатей и потратив при этом пять патронов. Кто-то из чаровников неприятеля, заметив удачливого стрелка, бросил в него сплетку заклинания. Затрещали, сворачиваясь от жара, листья на ветках кубла. Бойша кувыркнулся на палубу, тряся обожженной рукой.
Припав на одно колено, Тамара лихорадочно вспоминала, что рассказывал им инструктор по поводу стрельбы из «Мухи». Мыря в сторонке перематывал чистой тряпицей пальцы итера.
— Сначала нужно раздвинуть телескопический тубус до упора… — шептала девушка. — При этом поднимется подпружиненный прицел. Ага, есть! Получилось! Теперь нужно взвести ударный механизм. Как? Ни черта не помню… Должна быть какая-то скоба. Вот эта? Попробуем… Вниз — и отпустить, кажется, так. Ну, родной ВПК, не подведи!
Перебежав на корму, Тамара приладила тубус «Мухи» на плечо и через квадратные прорези прицела посмотрела на догоняющих «Гиблеца» коней. Метки с цифрами 5, 10, 15, 20, нанесенные на прозрачные пластинки, вставленные в окошечки прицела, ни о чем ей не говорили.
«Будь что будет», — решила девушка, положила палец на спусковой рычаг и прицелилась в правый пузырь вырвавшегося вперед коня, на котором бесновалось не менее десятка незнатей. Перед тем как выстрелить, она обернулась, проверив, не попадет ли кто под реактивную струю гранатомета, поймала желтое тело пузыря в верхний квадратик прицела и нажала на скобу.
«Муха» взвыла настолько оглушительно, что у Тамары зазвенело в ушах. Оставляя дымный след, граната вырвалась из тубуса и понеслась над степью. Но попала она не в пузырь, а прямо в середку огромного, туго надутого паруса, пробила в нем изрядную дыру и улетела дальше, в белый свет — как в копейку.
Парус с треском лопнул. Чаровный ветер подхватил клочья материи, и они, словно серые птицы, воспарили в небо, пропав из виду. Конь сразу потерял ход и отвернул в сторону.
— Ай, хорошо! — восторженно засмеялся Мыря. Атям тоже просвистел сквозь зубы что-то одобрительное. Бойша ничего не сказал, но было видно, что итер до глубины души потрясен мощью древнего оружия.
«Надо целиться по средней метке», — поняла Тамара. Отбросив пустой закопченный тубус, она вытянула из мешка следующую «Муху». Девушка уже не раздумывала, что и как делать — руки словно вспомнили то, что знали всегда. Серия движений, щелчков — и вторая реактивная фаната умчалась в дрожащее марево. На этот раз все получилось на загляденье. Пробив оболочку пузыря крайнего левого коня, ганата взорвалась. Кумулятивная струя воспламенила содержимое, и над степью с громким хлопком расцвело алое огненное облако, тут же увеличившееся — это взорвался второй пузырь. Во все стороны полетели сожженные смердуны, дымящийся навоз; разорванные оболочки вместе с подвешенным к ним парусом опали вниз, накрыв палубу коня. Теперь «Гиблеца» преследовало четыре древесных судна. Четыре, а «Мух» осталось всего три…
Незнати Коща поняли, что теперь уже для них запахло жареным, причем в буквальном смысле этого слова. Они перестали целить в пузырь и обрушили на «Гиблеца» лавину молний, явно собираясь выжечь на палубе коня все живое. Тут уж пришел черед показать себя Мыре. Высоко воздев руку с перстнем Чеканина, домовой создал голубоватый чаровный щит и повесил его позади древесного судна, стараясь, чтобы ни одна из сплеток Кошевых подручных не попала в корму.
На несколько минут установилось относительное затишье. Кони катились, вздымая пыль, по раскаленной степи; сверкали молнии, ослепительно вспыхивал под их попаданиями переливчатый щит.
— Они все равно нагоняют! — крикнула Тамара домовому. — Их кони быстрее! Убери свои чары, я не могу стрелять!
Уже изготовленную к выстрелу «Муху» девушка держала под мышкой. Едва Мыря опустил щит, Тамара вскинула тубус на плечо и сбила пузырь еще одного коня из табуна Коща.
— Как в тире! — звонко рассмеялась она, хватая следующий гранатомет, — и сглазила.
То ли рука дрогнула, то ли виной всему был заводской брак, а может, что-то случилось с реактивной ганатой «Мухи» за долгие годы хранения в схроне, но, так или иначе, Тамара промахнулась. У нее остался последний гранатомет — на три вражеских коня.
— Бей среднего! — крикнул Мыря, указывая на судно с высоким носом, изящными обводами и нарисованной на парусе огромной головой быка. На этот раз Тамара целилась долго. Закусив губу, она все не решалась выстрелить, а вокруг сверкали чаровные огни, молнии, пламенные шары, и ей казалось, что все это летит прямо в нее и сейчас, вот через миг, сожжет, испепелит, превратит в прах…
Выстрел — вой гранаты — взрыв пузыря. Пострадавший конь на полной скорости захромал, поворачивая, и оказался на пути другого древесного корабля. Несмотря на то что между «Гиблецом» и его преследователями было не менее двухсот метров, Тамара содрогнулась, услышав треск ломающегося дерева и крики незнатей, попавших в эту мясорубку. Подбитый конь опрокинулся на бок, бревна его вспучились неопрятной грудой и развалились. Из завала высунулся смятый нос второго коня, ощерившийся размочаленными комлями стволов. Канаты оборвались, и пузыри с парусом взлетели в воздух, удаляясь от места крушения. Через несколько секунд пыльный шлейф догнал и заволок мутной пеленой это ужасное зрелище.
Мыря улюлюкал, подпрыгивая и хохоча. Бойша потрясал забинтованной рукой и тоже вопил что-то, неразборчиво, но торжествующе. Тамара бросила на палубу пустой тубус последней «Мухи», села рядом, поджав под себя ноги.
Единственный оставшийся на ходу конь Коща сбавил ход. На нем Убирали парус. С палубы горохом сыпались незнати и бежали к пыльному облаку, клубящемуся там, где столкнулись кони.
