— Да не об Ориэлле, тупица! Я желаю, чтобы ее привели ко мне живой. Я хочу ее… — Миафан похотливо облизнулся и мечтательно замурлыкал. Браггар открыл было рот, но Элизеф сделала ему знак молчать.
— Не тревожься. Владыка, — сказала волшебница. — Можешь спокойно доверить это дело нам. Останься с ним, Элевин. — И, взяв Браггара за руку, увлекла его прочь от постели Владыки.
Когда они выходили из комнаты, Элевин почтительно поклонился.
— Еще вина, господин? — слуга взял бокал из руки Миафана, и, вытащив из кармана клочок бумаги, высыпал его содержимое, зеленоватый порошок, в вино. Затем протянул бокал Миафану. — Этот сорт лучше, не правда ли, повелитель?
Миафан сделал глоток и почмокал губами.
— Неплохо, неплохо… Я не узнаю винограда, но очень неплохо…
Внезапно он обмяк, повалился на подушки и тихонько засопел. Элевин вытащил у него из пальцев бокал и выпрямился. Вся его услужливость немедленно испарилась. Осторожно выглянув в коридор, он прокрался к покоям Элизеф, и, приложив ухо к стене, прислушался.
Апартаменты волшебницы представляли из себя чисто выбеленную комнату, просторную, но скудно обставленную; мебель можно было назвать элегантной, но она была неудобной, и ее явно не хватало. Браггар примостился на деревянном стуле, в душе проклиная Элизеф за ее упорное стремление изображать перед всем миром этакую скромницу. Он знал, что дверь в дальнем конце комнаты ведет в роскошную спальню: ковры, шелковые драпировки и все такое — поистине храм наслаждения! Маг с неприязнью вспомнил, что с тех пор, как Элизеф начала интересоваться Деворшаном, ему, Браггару, было наотрез отказано в доступе в это святилище. О, как он был счастлив, когда этот хилый юнец погиб!
— Вина? — Элизеф достала бокалы из шкафа в углу.
— А покрепче ничего нет? Волшебница возвела очи к потолку.
— Ты слишком много пьешь, Браггар, — отрезала она. — Как я могу на тебя положиться, если ты постоянно подшофе?
— Заткнись и дай мне выпить! — прорычал Браггар. «Ну погоди, — подумал он. — Когда-нибудь я заставлю тебя заплатить за все твои шуточки! И тогда ты будешь умолять о снисхождении — или больше того!» Эта мысль в сочетании с бокалом крепкой настойки, который Элизеф неохотно вручила ему, принесла некоторое успокоение.
— Ну, так что ты думаешь? — резкий голос Элизеф рассеял приятные мечты. — Я вижу, тебя уже нет смысла спрашивать, — добавила она, усаживаясь в кресло перед камином с бокалом белого вина в руке.
— Какая жалость, что тебе больше некого спросить, — огрызнулся Браггар и с удовлетворением отметил, как скривилось от гнева ее лицо. — Что я могу сказать? Ясно, что в башке у Миафана что-то повредилось. Как она могла остаться в живых?
Элизеф нахмурилась.
— Я так не думаю, — сказала она. — Вспомни, как близки они были? Уж если кто и знает, жива ли Ориэлла, так это он.
— Чепуха! Старый дурак впал в детство, и ты это знаешь. Мы должны положить конец его страданиям и сами взять власть.
— Браггар, дубовая твоя голова! — огрызнулась Элизеф — Верховный нужен нам как прикрытие. Он позаботился распустить слухи, что именно его магия уничтожила призраков Чаши. Нам удалось протолкнуть Навиша в представители купцов, а этот тупоголовый наемник, Ангос, за деньги сделает все, что угодно, но долго они не протянут, если за ними перестанут видеть Владьжу Смертные боятся его как огня, но если он вдруг исчезнет, я не представляю, как удержать город в руках.
— Но если он всего лишь прикрытие, почему же мы пляшем под его дудку?
Элизеф сделала глоток вина.
— Как правило — нет, но если Ориэлла действительно уцелела, нельзя допустить, чтобы она вернулась. Может, Миафан и хочет оставить ее в живых, но я не хочу. Я уже все обдумала. Нам известно, где она была в море, а зная силу и направление бури, легко вычислить, что если она жива, то сейчас наверняка в Южных Царствах.
— Юг! Как же ты собираешься ее там найти? — возразил Браггар. — Даже если бы мы могли отправить туда войска, южане сочли бы это вторжением, а война нам сейчас совсем некстати! Кроме того, я слышал, что они не любят магов, и если Ориэлла действительно там, то все решится само собой.
— Зачем полагаться на случай, когда у нас есть и другие средства? — Элизеф лукаво посмотрела на него. Браггар знал: волшебница ждет, пока он спросит, что она имеет в виду, а потом снова уличит его в глупости. Отказавшись играть в ее игру, маг одним махом проглотил содержимое своего бокала и встал, чтобы налить себе новую порцию.
— Ты всегда слишком много о себе воображала, — сказал он.
— Как ты смеешь! — Элизеф ухватила наживку. — Я единственная в мире могу управлять погодой, и если я займусь этим, там вообще вряд ли кто-нибудь уцелеет, не говоря уже об этой рыжеволосой стерве. Я изучила карты, — уже спокойнее продолжала она. — В Южных Царствах полно горных цепей, огромных пустынь и даже джунглей, если заглянуть подальше на В таких условиях испортить погоду ничего не стоит. Песчаная буря или неожиданная метель в горах легко решат нашу задачу. «, тому же это ослабит южан, и завоевать их будет легче легкого, — добавила она.
— Элизеф, перестань! — бутылка в руках Браггара дрогнула, н настойка пролилась на пол. — Ты изменишь погоду повсюду, н уйдут столетия, чтобы восстановить равновесие.
Элизеф пожала плечами.
— Ну и что? Кого волнует, если мы потеряем пару тысяч смертных? Чем меньше их, тем легче ими управлять, а нам теперь известно заклинание сохранения Финбарра, и мы заставим Элевина запасти в катакомбах еду и наложим на нее чары. К тому же у нас теперь не так уж много ртов.
О боги, да она маньячка! Браггар был одновременно поражен и испуган. Когда-то именно он был душой всех этих интриг, но теперь, когда пришло время действовать, его энтузиазм несколько поостыл. Легко рассуждать об отрицательной магии теоретически, но столкновение с теми тварями из Чаши заметно поколебало уверенность Браггара. Маг отхлебнул настойки, вспоминая ужасных призраков. Как Элизеф может оставаться такой спокойной? Эта женщина, на вид такая хрупкая и изящная, с легкостью говорит о вещах, от которых его бросает в дрожь. Давешнее видение, в котором волшебница была униженной и завоеванной, растаяло как утренний туман. Он начинает проигрывать, теперь Браггар это понимал. Его единственная надежда в том, чтобы держаться Элизеф и ждать, когда она достигнет предела своих возможностей. Тогда, может быть, наступит его черед. Он решил изменить тактику.
— Может, ты и права… — Браггар резко замолчал, встревоженный легким покалыванием в затылке, ему показалось, что снаружи долетел какой-то звук. Опрокинув стул, он быстро пересек комнату и распахнул дверь.
— Браггар, ты чего?
Маг Огня оглядел пустую лестницу и закрыл дверь, озадаченно качая головой.
— Мне показалось…
Элевин, плотно вжавшийся в стену за поворотом, вздохнул ( облегчением. Еще бы секунда, и… На мгновение мажордом задумался, не вернуться ли к двери, но решил, что не имеет смысла рисковать. Он уже услышал достаточно, и все это надо передать кому следует. Элевин заторопился вниз и вышел из башни.
Боги! Эта проклятая зима длится уже целую вечность! После нескольких часов, проведенных в тепле, Элевин дрожал от холодного ветра. Пока он занимался Верховным, выпал свежий снег, но сейчас небо было чистым, и резко похолодало. Ломкий наст предательски трещал под ногами, и Элевин нервно поглядел на окно. Если они выглянут наружу… Он никогда не сможет объяснить, что ему понадобилось в библиотеке, да еще и ночью. Миафану теперь книги ни к чему, насмешливо подумал мажордом.
После гибели Финбарра библиотека стояла пустой и заброшенной. Заклинания сохранения, требующие постоянного обновления, уже начали исчезать, и, войдя, Элевин услышал шорох, напоминающий шелест листьев. Это торопливо разбегались по углам мыши и тараканы. Мажордом печально покачал головой. Финбарр был бы в ужасе. Невосполнимая мудрость многих столетий, которую он оберегал с таким умением
