— Кажется, я понимаю, почему у тебя его нет, — медленно проговорила Ориэлла. — Фаэри — это живое воплощение Древней Магии и не могут пользоваться ею в том же объеме, что я или Чайм — люди посторонние.
— Какая жалость! Судя по вашим словам, я лишился чего-то весьма увлекательного, — сказал Д'Арван. — Но меня беспокоит, как ты будешь с ним управляться. Какой нам толк от Древней Магии, если она всякий раз будет погружать тебя в транс?
— Пусть попробует еще раз, — предложил Чайм. — Только теперь мы полетим. Ко Второму зрению надо просто привыкнуть, а в полете она будет меньше обращать на него внимание.
— Ты уверен, что это не очень опасно? — с сомнением спросил Д'Арван.
— Давайте, давайте! — нетерпеливо сказала волшебница. — А то мы до старости проторчим на этой проклятой скале. Я уже все поняла. Верни мне, пожалуйста, камень, Д'Арван.
Он неохотно протянул ей талисман, и Ориэлла жадно вцепилась в него. Мир снова стал радужным и лучистым. Она увидела, как темнеет аура Чайма, когда он превращается в коня. Когда перевоплощение завершилось, Ориэлла сделала глубокий вздох и решительно вскарабкалась ему на спину.
Глава 22. ОТБЫТИЕ
Одной рукой волшебница крепко ухватилась за гриву, а другой придерживала талисман. Сосредоточившись, она объединила Древнюю Магию со своей аурой, с аурой Чайма и серебряным ветром. Конь взмыл в воздух так стремительно, что она едва удержалась, и, встав копытами на мерцающий воздушный путь, пустился обычным галопом — только гораздо быстрее и поднимаясь все выше и выше в небо.
Ориэлла начала замерзать. Здесь, на высоте, ветер был холоднее и дул сильнее и резче. У нее начали слезиться глаза и заболели уши. Чайм шел ровно, и тряска почти не ощущалась. Если бы не эта деталь, Ориэлла вполне могла бы вообразить, что скачет по твердой земле. Поначалу она старалась не смотреть вниз и даже зажмурилась, прижавшись к шее коня, но потом набралась храбрости и приоткрыла глаза — в основном потому, что ехать вслепую было еще страшнее.
Земля, преображенная Вторым зрением, сверкала и переливалась внизу. Была отчетливо видна каждая черточка. Ориэлла вспомнила, как они с Чаймом летали на крыльях ветров в Аэриллию, и страх ее неожиданно развеялся. Впервые с тех пор, как Анвар не вернулся вместе с ней из Водоема Душ, она испытала неподдельную радость — благодаря полету. А все последние дни она ходила подавленной, понимая, что если Анвар переродился, то никакая Чаша не сможет его вернуть. Кроме того, ее тревожили Вульф, который явно не питал горячей любви к матери, Жезл, утративший силу, и, конечно же, Ваннор. Хотя она и вылечила его, но сердцем чувствовала, что здесь что-то не так, что еще ничего не кончено. Но сейчас все тревоги были забыты, и чем выше они поднимались, тем легче становилось у нее на душе, словно она и впрямь оставила на земле все свои горести…
Чайм сделал круг над скалой и начал снижаться. Опустился он так мягко, что Ориэлла даже не почувствовала приземления. Она соскочила на землю и отошла в сторону, а Чайм снова принял человеческий облик.
— Ну как? — весело спросил он. — Нет, лучше не отвечай! Ты так колотила мне в ребра своими пятками, что у меня теперь точно останутся синяки.
Ориэлла сняла с шеи камень и бережно убрала его в карман.
— Наверное, я все-таки смогу привыкнуть к полетам, — сказала она. Потом посмотрела на Чайма, и оба они расхохотались. — Это было чудесно, — добавила волшебница, отсмеявшись. — Ты знаешь…
Внезапно она замолчала, увидев высоко над собой крохотное темное пятнышко. Оно, казалось, летело прямо на нее.
«Не сходи с ума, — сказала она себе. — Это же просто чайка или…» Но в сердце ее уже разгоралась с новой силой угасшая было надежда и стала еще сильнее, когда не осталось сомнений, что это действительно ястреб.
Чайм дернул ее За рукав.
— Что там, Ориэлла? Что ты увидела? — Эфировидец был подслеповат и знал, что сам ничего разглядеть не сумеет.
— Я думаю… — начала волшебница и замолчала на полуслове. — О боги, это… — выдохнула она и, протянув руки к парящей птице, тихонько позвала:
— Анвар?
— Анвар? — воскликнул Д'Арван. Он посмотрел на Ориэллу и, покачав головой, сказал:
— Пойдемте-ка лучше домой.
Он взял волшебницу за руку и хотел ее увести, но его остановил Чайм:
— Д'Арван, взгляни…
Ястреб сузил круги и, опустившись прямо на руку Ориэлле, заглянул ей в лицо желтым зрачком.
Глаза у Чайма стали серебряными: Эфировидец включил Второе зрение.
— О боги! — выдохнул он. Аура ястреба была ему отлично знакома. Ориэлла, как всегда, оказалась права. Одним богам известно, как это случилось, но в теле птицы, несомненно, находилась душа Анвара. — Ты ведь знала это, не правда ли? — тихо спросил он волшебницу.
Ориэлла кивнула, не сводя с ястреба глаз.
— Я подозревала… Надеялась… Я расскажу тебе все-, только попозже, Чайм.
— Надеюсь, и мне тоже, — вставил Д'Арван. — Обожаю таинственные истории!
Ястреб издалека заметил на скале фигуру женщины и понял, что надо лететь к ней. Он уже успел забыть, кто он и что ищет, но не сомневался, что прилетел сюда из-за нее. В ней было что-то притягивающее… Доверяя ей так, как не доверился бы ни одному человеку, ястреб сложил крылья и опустился ей на руку. А когда он взглянул в ее зеленые глаза, его охватило всепоглощающее чувство принадлежности к этой женщине. Сам не понимая почему, он твердо знал, что отныне его место рядом с ней.
— Отправлен ли гонец к королеве Казалима? — спросила Элизеф — Да, госпожа. Все сделано, как вы приказывали, — ответил Солнечное Перо. — Ваше послание кизин Саре будет передано слово в слово.
Элизеф удовлетворенно кивнула. Она предлагала королеве-регентше заключить союз и оказать Аэриллии военную поддержку, послав войска в Диаммару. Взамен она обещала ей помощь в магическом отношении.
— Что касается Эйри, то Дружины готовы и ждут лишь приказа начать атаку, — продолжал Солнечное Перо. Элизеф повернулась к Скуа:
— Ну а ты, Верховный Жрец? Готов ли ты принять на себя столь большую ответственность?
Скуа кивнул, и хотя он старался не выдать своих чувств, от Элизеф не укрылось, как заблестели его глаза.
— Я всю жизнь готовился к этой минуте, госпожа. Вам не о чем беспокоиться — вы оставляете город в надежных руках. Под моим управлением он станет цветущим и изобильным.
Элизеф улыбнулась:
— Я тебе полностью доверяю, дорогой мой господин Скуа. — «Если бы только знал, как я тебе доверяю», — подумала она про себя, а вслух спросила:
— Каково мнение народа о походе на Эйри?
Верховный Жрец вытянул губы в тонкую линию — это заменяло ему улыбку — и гордо ответил:
— Я прочел проповедь против отступников и маловеров. Поход будет иметь целью сохранить чистоту нашей веры. После того как некоторым заблудшим с помощью камней и палок указали на их заблуждения, весь Крылатый Народ, как один человек, одобряет грядущую битву — даже те, у кого в Эйри есть друзья или родственники.
— Превосходно, — засмеялась Элизеф. — В самом деле, пора уже очистить нашу землю от сомневающихся, тем более что Эйри лежит как раз на пути в Диаммару. — Она налила всем вина и подняла свой бокал:
— За наши успехи, друзья мои. Нас ждут большие свершения!
К вечеру следующего дня Ориэлла решила, что ей удалось овладеть магией, позволяющей ксандимцам летать. Погода была пасмурная, но сухая, ветер утих, и она
