– Пока кого-то из проверенных людей в квартире не будет, нельзя «скорую». Баба Кача... Она, в общем, до сих пор негласно сотрудничает с различными... Не знаю, как объяснить. Короче, надо, чтобы кто-то в квартире был, и точка. Все, побежали!
И они, быстро поднявшись по ступенькам подземного перехода, сломя голову побежали по ночному Ленинградскому проспекту, вызывая недоуменные взгляды припозднившихся прохожих...
Дверь в жилище бабы Качи была приоткрыта. Яна проскочила вперед, и пока Илья топтался в прихожей, снимая ботинки, уже выскочила обратно, сунула в руки бумажку:
– Да что ты тут возишься! Звони в «скорую» скорее, вот адрес! Городи там побольше всего – она и ордена имеет, и воевала, и... Быстрее! Она без сознания практически, губы синие... давай!
Илья набрал «03», самым решительным и напористым голосом, на который только был способен, изложил диспетчеру ситуацию и был заверен, что к ветерану и орденоносцу реанемобиль приедет максимально быстро.
Больная лежала на застеленном коричневым плюшевым покрывалом диване. Яна хлопотала рядом, накачивая грушу тонометра и следя за пульсом. Илья поразился, насколько худенькой и хрупкой оказалась легендарная баба Кача.
– Илья! На кухне аптечка, поищи там шприцы и строфантин в ампулах! – не глядя скомандовала Яна.
Метнувшись на чистенькую уютную кухоньку, Илья принялся лихорадочно проверять все шкафчики и вскоре наткнулся на лекарства. Одноразовые шприцы обнаружились сразу, а вот со строфантином пришлось повозиться, разбирая десятки упаковок.
Когда искомое наконец было найдено, Илья слишком сильно хлопнул дверью шкафчика, он перекосился, съехав вниз и открыв узкую нишу, выдолбленную в стене. В нише Илья увидел какой-то конверт и лазерный диск в прозрачном чехле.
– Илья! Ну где ты там? Нашел?! – голос Яны отвлек его от созерцания находки, и Илья бросился в комнату.
– Сейчас, Екатерина Васильевна, сейчас, миленькая, потерпите... – бормотала Яна, ловкими движениями вскрыла ампулу, быстро набрала чуть желтоватой жидкости в шприц, нагнулась над бабой Качей...
«Скорая» приехала, действительно, очень быстро. Молодой врач и быстроглазая полная фельдшер вошли в квартиру. Яна бросилась навстречу. Илья едва расслышал их быстрый разговор:
– Давление... Пульс... Сколько?! Что делали? Строфантин... Полтора кубика?
Парень присел возле бабы Качи, быстро осмотрел ее, проверил сосудистую реакцию на ногтевых пластинках, посчитал пульс:
– Нина! Готовь капельницу!
Потом он повернулся к Яне:
– Вы родственница? Положение серьезное. Будем госпитализировать. Вам нужно будет поехать с нами, подписать бумаги и вообще... поприсутствовать.
Яна прищурилась, стиснула кулачки:
– Что, все так плохо?
– Прогноз я сейчас делать не могу, вот в машине ЭКГ посмотрим, тогда... Но мне не нравится ее сосудистая... Сколько ей лет?
Коваленкова подошла к врачу, нагнулась и прошептала что-то на ухо.
– Что?! – непроизвольно выкрикнул парень и тут же взял себя в руки. – Простите. Но это же... Нина! Вызывайте водителя с носилками!
Спустя три минуты бабу Качу уже выносили из квартиры. Когда ее перекладывали с дивана на клеенчатые носилки с блестящими металлическими ручками, она вдруг открыла глаза, нашла среди склонившихся над ней Яну и прошептала:
– Янушка, ты уж не бросай хоромы мои. К утру племянник приедет, ты знаешь. Он поживет тут... Ты дождись его...
– Тут Илья останется, – Яна потыкала пальцем в плечо Привалова, объясняя больной, кто тут Илья, – он надежный. А я с вами поеду!
Баба Кача слабо улыбнулась и закрыла глаза...
Илья помог спустить вниз носилки и погрузить их в оранжевую машину с надписью «Реанимация». Яна подбежала к нему, взяла за отворот куртки:
– Сиди в квартире, запрись, дверь никому не открывай. Племянник – не удивляйся – это дед будет такой, седой и бородатый. Он постучит кодом: два коротких, два длинных, один короткий. Зовут его Александр Петрович. Если что – звони Громыко. Все понял?
Коротко кивнув, Илья спросил:
– А что там в квартире такого ценного-то? Я вот видел...
– Потом, потом! – отчаянно замахала на него руками Яна. – Не трогай ничего, телевизор вон смотри и запрись как следует. Все, я позвоню из больницы.
Девушка впорхнула в машину, «скорая» развернулась и, включив мигалку, рванула со двора...
Вернувшись в пустую, пахнущую лекарствами квартиру, Илья выкинул в ведро разорванную упаковку, шприц и пустую ампулу, уселся в кресло и огляделся.
Фотографии на стенах, книжные шкафы, диван, полки с каким-то безделушками, цветы на подоконнике. Обычное жилище московской пенсионерки.
«И чего Янка так переживала за квартиру?» – подумал Илья, встал и откинул кружевную вязаную салфетку, скрывающую телевизор. Под ней обнаружился вполне современный серебристый флэтрон и плоский дивидишник.
И тут Илья вспомнил про тайник за кухонным шкафчиком и загадочный диск в стенной нише.
«А может, посмотреть? – робко предположил он. – Вот кот Баюн точно сказал бы – давай, подумаешь!»
«И не стыдно тебе напраслину возводить на честную животину? – возник в сознании насмешливый голос. – Я, конечно, существо разностороннее, но даже я знаю, что чужого брать нельзя!»
«Да пошел ты! Вот назло возьму и посмотрю!» – Илья нахмурился.
«Ох, не делай этого, Дадли!» – фыркнул кот и пропал.
Илья сходил на кухню, вытащил диск из ниши, вернулся в комнату и вставил зеркальную пластину, надписанную маркером «Операция „Черный снег“», в лоток дивидишника. Почему-то его совершенно не волновало, подойдет ли диск по формату записи, словно Илья знал, что все будет нормально.
Так оно и вышло. Сперва экран телевизора заснежило, а потом на нем появилось четкое изображение.
Камера, видимо, была установлена под потолком, поэтому Илья видел все как бы сверху-сбоку. Перед ним возник большой и вызывающе роскошный рабочий кабинет, подходящий олигарху или члену правительства, что, по сути, одно и то же. Ковры, зеркала, китайские вазы, картины на стенах. Огромный стол, плоский прозрачный монитор компьютера, вертящиеся кожаные кресла. Позади, сквозь широченное, во всю стену окно открывался потрясающий вид на Москву – башенки, шпили, золото куполов, яркие щиты рекламы.
– Приличная высота-то... – пробормотал Илья, – этаж двадцатый, если не выше...
Тут в кадре появился человек – худой, жилистый, наголо бритый мужик лет сорока пяти в темно-синем пиджаке. Судя по уверенным движениям, это был хозяин кабинета. Он сел за стол, ткнул пальцем в кнопку на панели справа от себя и отрывисто сказал, как пролаял:
– Лиза, как Володька приедет, сразу ко мне!
– Хорошо, Сергей Павлович! – прострекотал девичий голосок и почти тут же добавил: – Ой, а вот он как раз внизу, на охране появился!
– Ну, давай его сюда... – буркнул Сергей Павлович, встал, снял пиджак, швырнул его куда-то в сторону, плюхнулся в кресло и как-то судорожно закурил длинную сигарету с крохотным фильтром.
«Нервничает...» – отметил про себя Илья. В течение минуты он молча наблюдал, как мужик дымит и прихлопывает ладонью по столу.
Затем скрипнула дверь, и в кабинет влетел толстяк в светлом дорогом костюме.
