1936 – апреле 1937 г. (от 18 мая 1937 г.; в дальнейшем – отчет штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.), организация взаимодействия родов войск «остается неудовлетворительной» – и именно по вине комбатов и их штабов…37
Поскольку работа по реальному, практическому осуществлению взаимодействия пехоты с артиллерией и танками осуществлялась именно на батальонном уровне, описанная выше ситуация означала, что и само взаимодействие родов войск «почти отсутствовало» не только на Халхин-Голе, но и в «предрепрессионной» РККА.
Подобное заключение останется в силе и в том случае, если допустить, что на Халхин-Голе в указанном «отсутствии» были виноваты командиры и штабы не только батальонов и полков, но и соединений и 1-й армейской группы (которая представляла собой уже объединение). Ведь «практического умения организовать во времени и пространстве необходимое взаимодействие стрелковых, механизированных и авиационных соединений при решении поставленных задач, в различных условиях операции» в Красной Армии, как дал понять 8 декабря 1935 г. на Военном совете А.И. Егоров, у командиров и штабов объединений не было и в 35-м; такого умения, по Егорову, еще предстояло «добиться»…38 Что касается соединений, то на известных нам учениях 27-й стрелковой дивизии БВО в марте 1935-го организовывать такое взаимодействие после завязки боя переставали не только полковые штабы, но и дивизионный; в Примгруппе ОКДВА все (т. е. и дивизионные) штабы поступали так (см. выше) и осенью; штабы обеих дивизий, выведенных в том же месяце на окружные учения Северо-Кавказского военного округа (СКВО) – 22-й и 74-й стрелковых, – не справились с использованием своих танковых батальонов…
Как явствует из директивы наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г. «Об итогах оперативной подготовки за 1936 год…», штабы объединений «взаимодействие основных родов войск» зачастую не умели организовывать и в 36-м. «Во взаимодействии наземных войск во многих случаях отсутствовал даже «план действий, увязанный по рубежам и по времени»!39 А не показательно ли, что в единственном сохранившемся источнике, освещающем уровень подготовки тогдашнего штаба соединения КВО – протоколе партсобрания штаба 15-го стрелкового корпуса от 22 декабря 1936 г., – мы сразу же натыкаемся на фразу: «[…] Слабо организуем взаимодействие всех родов войск […]»40? И что о том же говорят все обнаруженные нами материалы проверок тогдашних штабов стрелковых дивизий ОКДВА (штадивов-35 и -69)? Из процитированного четырьмя абзацами выше приказа комвойсками КВО № 0100 от 22 июня 1937 г. следует, что неумение организовать взаимодействие родов войск, отличавшее командный состав и штабы этого округа и накануне чистки РККА, бытовало на всех уровнях, т. е. и на уровне соединений. Подобный же вывод можно сделать и из констатировавшего аналогичное неумение дальневосточного «комсостава»41 отчета штаба ОКДВА от 18 мая 1937 г.
Командование 57-го корпуса в мае – июле, а командование 6-й легкотанковой бригады еще и в августе 1939-го вообще игнорировало необходимость организовывать взаимодействие родов войск, но разве не так же поступали и многие высшие командиры «предрепрессионной» РККА? Вспомним, как командир 17-й стрелковой дивизии МВО Г.И. Бондарь на учениях 3-го стрелкового корпуса под Гороховцом в сентябре 1935-го двинул свои части в наступление без артподготовки – совершенно так же, как комкор-57 Н.В. Фекленко и наштакор-57 А.М. Кущев в мае 1939-го! Почти без артподдержки бросил свои стрелковые батальоны в наступление и командир 27-й стрелковой дивизии БВО комбриг П.М. Филатов на Полоцких учениях 3 октября 1936 г. Ставить задачи артиллерии «некоторые» (как выразился 14 декабря 1935 г. на Военном совете К.Е. Ворошилов) общевойсковые начальники (т. е. командиры дивизий, а может быть, и корпусов) «забывали» и на знаменитых Киевских маневрах 1935-го…42 А командиры механизированных бригад и корпусов, как явствует из доклада М.Н. Тухачевского от 7 октября 1936 г. «О боевой подготовке РККА», еще и в 36-м постоянно делали то же, что и Г.К. Жуков и командование 6-й легкотанковой бригады в июле – августе 39-го – бросали танки в наступление без поддержки даже той пехоты, что имелась в составе их соединений, и (комбриги всегда, а комкоры «зачастую») без поддержки артиллерии. Подобная репетиция атаки 3 июля 1939 г. на Баин-Цаган произошла, например, в сентябре 1936-го на маневрах МВО, когда 5-й механизированный корпус «прорывал с фронта оборонительные полосы противника без артподдержки. Потери, – прозорливо замечал наблюдавший эту картину М.Н. Тухачевский, – должны быть огромны»…43
Обеспечение боевых действий. Информацию об уровне организации разведки нам удалось обнаружить только по периоду майских боев и только в изложении Г.К. Жукова, который принял 57-й корпус сразу после этих боев и мог не избежать соблазна сгустить краски при описании ошибок его предшественников. Но, судя по тому, что он не торопился заявлять об исправлении им этих ошибок, сгущения не было. «Из-за неорганизованности в разведке, – докладывал Жуков в июне К.Е. Ворошилову, – командование корпуса не имело и не имеет полной ясности о противнике»44. В «Воспоминаниях и размышлениях» Георгий Константинович указал и на факты непонимания «майскими» командирами и штабами самих задач разведки: «Перед разведкой ставились многочисленные задачи, часто невыполнимые и не имеющие принципиального значения. В результате усилия разведорганов распылялись в ущерб главным разведывательным целям»45. Наконец, из июньского приказа Жукова явствует, что практиковались атаки и вовсе без разведки!
Информации об умении халхин-гольских командиров организовать тыловое обеспечение боевых действий в опубликованных источниках мало, но в начале боев оно практически отсутствовало. Прибывший руководить действиями ВВС комкор Я.В.?Смушкевич 8 июня 1939 г. доложил К.Е. Ворошилову, что командование 57-го корпуса «и лично Фекленко» «совершенно не наладили тыл»46, а служивший тогда в штабе фронтовой группы П.Г.?Григоренко в своих воспоминаниях утверждал, что снабжение сражавшихся войск наладилось только после того, как его организацию взяла на себя фронтовая группа.
Но явно не лучше снабжался бы 57-й и в 35-м, когда, согласно докладу начальника 2-го отдела Генштаба РККА А.И. Седякина от 1 декабря 1935 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 учебный год и о задачах на 1936 г.», организация снабжения войск в ходе операции высшими командирами и штабами «затрагивалась лишь «поверхностно» и когда даже в годовом отчете передового КВО (от 11 октября 1935 г.) признавалось, что «значение оперативного тыла все еще остается слабым местом в оперативной подготовке значительной части общевойсковых командиров и штабов»47. Явно не лучше, чем в 39-м, снабжался бы 57-й и в 36-м – когда, согласно директиве наркома обороны № 22500сс от 10 ноября 1936 г., при подготовке операций «отсутствовало планирование тылом [так в документе. – А.С.]», когда в годовом отчете КВО (от 4 октября 1936 г.) значилось, что «во всех родах войск еще слабо с организацией тыла на всю операцию», а в годовом отчете (от 30 сентября) дислоцировавшейся на столь же малоподготовленном театре, что и 57-й корпус, ОКДВА – что «организация и служба тыла» «остается» «слабым местом в управлении» корпусами48. Явно не лучше, чем в 39-м, снабжался бы 57-й и перед началом чистки РККА, когда, по словам директивного письма А.И. Егорова от 27 июня 1937 г., штабы в Красной Армии все еще были «слабо подготовлены по вопросам тыла»…49
То же следует сказать и о проявленной в мае 39-го на Халхин-Голе «неорганизованности в разведке». «Что всякий новый маневр должен быть обеспечен хорошо организованной разведкой» – об этом, по свидетельству того же доклада А.И. Седякина от 1 декабря 1935 г., в РККА «очень часто» «забывали» и в 35-м50. «[…] Разведка – это буквально какой-то жупел Рабоче- Крестьянской Красной Армии», – вырвалось 9 декабря 1935 г. на Военном совете и у командующего войсками ЗабВО И.К. Грязнова, почти всем соединениям которого (36-й и 57-й стрелковым дивизиям и 6-й и 32-й механизированным – будущим 6-й и 11-й легкотанковым – бригадам) пришлось потом воевать на Халхин-Голе51. В «предрепрессионном» же 36-м «практические навыки в деле организации ближней разведки и особенно разведки поля боя» были «слабы» «во всех штабах» даже в передовом КВО – и даже согласно сильно приукрашенному годовому отчету этого округа от 4 октября 1936 г.!52 Не умели тогда организовать разведку и все освещаемые с этой стороны источниками штабы стрелковых дивизий БВО и ОКДВА (штадивы-33, -35, -37 и -43) и стрелковых полков и батальонов БВО (из состава 37-й стрелковой дивизии); в ОКДВА, как признал даже «отлакированный» годовой отчет этой армии от 30 сентября 1936 г., штабы стрелковых полков и батальонов тоже отличались «незакрепленными навыками в организации и ведении разведки», а у командиров-танкистов «организация и ведение разведки, особенно
