едва ли не лужа.
Недавние пленники грузились на корабли, а мы тем временем занимали позицию для боя. Подготовили ее моряки по инициативе и под руководством Сорокина. На случай если татары появятся раньше нас или же вместе с нами и будут чинить препятствия посадке на корабли. Возвышенное место было едва ли не идеальным для обороны, а наличная артиллерия гарантировала ее успех. Во всяком случае, одолеть нас в конном строю, учитывая камни и прочие неровности, татары не могли. А больших сил пехоты с пушками подтянуть им было неоткуда и некогда.
– Часть казаков может погрузиться, – заметил я Луке, но он с возмущением бросил в ответ:
– Все здесь останемся! Пока корабли не возвернутся!
С собой я оставлял и добычу. Не доверял я начальству и тыловым крысам. Большую часть предстояло отдать, однако какой-то процент, сумма достаточно значительная, полагалась нам. И уж найти ее по возвращению разворованной явно не хотелось. Чем потом награждать соратников по походу? Нет, при себе держать сокровища гораздо надежнее.
В довершение Костя Сорокин подкрепил нас еще четырьмя пушками с запасом зарядов, главным образом картечи, и теперь я не завидовал тем, кто решится на попытку сбросить нас в море.
– Мы только выгрузим спасенных и сразу назад. – Ему явно было не по себе из-за предстоящего ухода.
– Продержимся. – Я себя чувствовал гораздо спокойнее. – Погода бы не подкачала.
Костя внимательно осмотрел горизонт. Его дар предсказания природных изменений давно стал легендарным в Карибских водах. Шторм ли, штиль, практически всегда мы знали об этом заранее, и ни разу чутье бывшего морского котика нас не подвело.
– Штормов не предвидится. – На этот раз Костя ободряюще улыбнулся. – Штиля, кстати, тоже.
Галерам штиль не страшен, однако на веслах больше трех узлов не дашь, а это заметно растягивает срок.
Перед отправлением мы еще успели собраться остатком нашей былой команды. Я, Сорокин, Ширяев, Петрович, давно ставший своим Гранье – все, кто связал пребывание в России с армией или флотом. Остальные предпочли иную стезю. Даже Кузьмин, наш бессменный рулевой, решил окончательно сойти на берег и сейчас трудился вместе с Ардыловым в Коломне.
Хотя тут его мечте сбыться не суждено. Вот наладим дело как следует, и будут ждать дядю Колю в который раз дальние моря и долгие рейсы. Планов громадье, и экспедициям в них отведено отнюдь не последнее место.
– Дня за четыре максимум мы должны обернуться, – попытался ободрить нас Сорокин.
Как будто мы нуждались в ободрении!
– Ерунда. Проредили мы кочевников изрядно. Вряд ли у них сохранился запал. Просто не повезло, что орда вообще оказалась поблизости, – заметил я. – Людей жалко. Вырвались из плена – а тут на тебе!
Петрович явно колебался. С одной стороны, ему вроде бы следовало находиться с ранеными на кораблях. С другой – случись у нас бой, и его услуги потребуются здесь. Другого врача его уровня у нас не было. Хоть эскулап всю зиму старательно учил первую группу будущих фельдшеров, но, по его собственному признанию, опыта у них никакого не было, и доверять им можно было только в простейших случаях.
– Да не волнуйся ты, Костя! Бывало и хуже! Будем считать, что оказались на курорте. Крым же! – Ширяев не терял бодрости духа. – Четыре дня отдыха у моря.
Не знаю, сумели ли мы сообща убедить Сорокина. Аргументы были весомыми. Позиция крепка. Боеприпасов хватало. Даже воды моряки оставляли нам вдосталь. Здесь, в районе Керченского полуострова, колодцы были редки, и татарам придется несладко.
Но всегда тяжело оставлять своих, а самому уходить. Даже если собираешься сразу вернуться.
Как неприятно видеть уходящие вдаль корабли… Но что поделать?
Флотилия тронулась, и нам осталось помахать им вслед. Ночь уже подступила вплотную. На наше счастье, на небеса выбиралась полная луна. Туч и облаков не было в помине. А уж с таким фонарем да чего-нибудь не заметить…
За всю ночь один-единственный раз кочевники решились на вылазку. Скорее даже разведку. Несколько ружейных выстрелов – и они убрались, оставив на камнях одно неподвижное тело.
В остальном все было спокойно. Даже как-то скучновато.
Зато день для егерей и казаков прошел радостно и весело. Кочевники пару раз пытались подойти поближе, нарвались на угощение от Гранье и оставили это никчемное занятие. Мы же тем временем тщательно оприходовали и пересчитали добычу, выделили причитающийся нам процент и поделили его между собой. При этом доля досталась даже нашим проводникам, что перевело нас из разряда нанимателей в разряд друзей.
– Мои казаки гутарят, мол, когда будет надо, ты только намекни. Враз все придут. И как бы за нами остальные не навязались. Узнают – отбоя не будет, – довольно улыбаясь, сообщил мне Лука.
Казаки пока люди почти вольные, не столько подданные, сколько союзники Москвы. И как добытчики чем-то сродни флибустьерам. Удачливость ценится среди них превыше большинства качеств. Раз я был во главе победоносного (бывшие пленные не в счет) похода, значит, и в следующий раз можно отправляться со мной хоть на край света.
Трусов среди детей Дона нет. Они там не выживают.
Полученные деньги взбодрили людей. Тратить тут их было не на что. Оставалось предвкушать. Что само по себе, возможно, даже приятнее непосредственной траты. В мечтах всегда можешь себе позволить гораздо больше, чем наяву.
Сравнительно спокойно прошли остальные дни. Татары гарцевали в отдалении, пытаясь вызвать нас на бой в поле. Словно мы хотели воевать!
Нет, я ничего не хочу сказать плохого о противнике. В схватке один на один кочевники – грозные воины. Но времена туменов Батыя с их строгой дисциплиной давно миновали. Воины у татар есть. Армии нет. И правильно организованные войска всегда возьмут над ними верх. Наверное, хан, или кто командовал перехватившей нас ордой, сам в глубине души понимал это. Потому не пер на нас дуболомом и лишь относительно терпеливо ждал, когда или к нему подойдет подкрепление, или у нас кончатся вода и продукты, и мы сдадимся в плен.
Подкрепления подошли раньше. Тоже кочевники, которые здесь, среди камней нам были не страшны. Вот если бы янычары с артиллерией, тогда могло быть туго. А так, какая разница, тысяча всадников маячит в стороне или две?
Костя обещал прибыть через четыре дня, а умудрился объявиться на четвертый. Увидев вдали корабли, татары все же решились на атаку. Они поняли, что потенциальная добыча сейчас ускользнет от них. А то и испугались, что к нам идут подкрепления и роли переменятся.
Подойти близко атакующим не удалось. Гранье показал, чему научились его артиллеристы, и развил такую скорострельность, что, казалось, пушки грохочут непрерывно. Да и егеря внесли свою лепту в общее дело.
Весь бой занял от силы десять минут. Кочевники не выдержали шквала свинца, и только трупы напоминали об их нелепой затее.
Им бы попытаться напасть во время посадки, когда артиллерия грузилась на подошедшие вплотную к берегу барки и скампавеи! Но боевой задор уже был растрачен впустую. Мы погрузились на редкость спокойно. Лишь под самый занавес отдельные группы смельчаков попробовали приблизиться к урезу воды. Но тут в дело вступила корабельная артиллерия. «Апостолы» ударили всем бортом, их поддержали галеры, и эти залпы прозвучали прощальным салютом негостеприимным крымским берегам.
Я немного опасался, что в море нас попытается перехватить турецкий флот. Азовское море мелко для больших кораблей, однако спустить на нас малые фрегаты – и наверняка кто-то не дошел бы до порта. Но то ли у турок их не было под рукой, то ли они просто заблудились среди волн. Я напрасно гонял по старой памяти команды «Апостолов», прикидывал разные варианты, как прикрыть гребную часть флотилии. Море было пустынно.
Хотя гонял новоявленных моряков я как раз не зря. Пусть меня проклинали втихомолку, но не учась не научишься. А за ученого нынче сотню неученых дают. Пригодится. Война не окончена, да и следующая уже не за горами.
