Я ждала от него помощи.
Я хотела найти выход…
Колдун был молод.
Колдун слушал меня и качал головой.
Он не знал как мне помочь.
Он не находил логики в его и моих поступках, поведении, речах…
Он не знал, что мне делать.
Закрыв глаза и чуть покачиваясь, колдун сказал, что он будет возвращаться ко мне всю жизнь. А мне этого уже было совсем и не надо. Я пришла совсем не за этим, я хотела его разлюбить навсегда…
Колдун шептал надо мной. Он дал мне трав. Он хотел мне помочь.
…Я пила наговоренные травы.
Я делала все, что велел колдун, чтобы избавиться от своей любви. И целую неделю я была спокойна и бездушна. А потом… потом мне вдруг стало страшно – мне показалось, что я уже не люблю вообще и никогда никого не полюблю. И я бросила пить травы. Не могла же я жить без любви?..
Я не поехала больше к колдуну. И все вернулось на круги своя – ревность до исступления и любовь…
– Я боюсь, что ты станешь моим врагом! Ты меня предавала!
Нет, я не предавала его. Это он предавал меня при каждом удобном случае. У нас было общее дело и я не представляла, как я могу предать своего партнера. Да и любовь моя к нему все еще не проходила – она вошла в следующую стадию – преданность.
Когда он был рядом, то я знала, что попроси он у меня мою печень, я вытащила бы ее… Он мог попросить.
Я рассказала ему, что была у колдуна. Он слушал меня с интересом, немного усмехаясь.
– А ведь, знаешь, ты меня немного напугала своим поступком. Зачем тебе избавляться от своей любви? Это глупо… И он ушел не обернувшись на меня. И в течение недели он избегал меня.
– Но ты все время будешь возвращаться ко мне для успокоения. – Я нашла его в библиотеке, чтобы специально сказать именно это.
– Ну это же очевидно. – А после продолжительной паузы добавил. – Только меня это мало теперь волнует. Теперь между нами только дела. – С удовольствием подчеркнул он и разложил книги, тем самым показывая, что ему важнее всего именно это. И я прекратила разговор.
Сама же я все чаще думала о его женитьбе. И не представляла, что какая-то молодая женщина будет для него женой, любовницей, секретарем, рабыней, любимой и помойным ведром… Да, это так. Нужно чтобы она была еще и помойным ведром, потому что он привык, никого не жалея, выворачивать себя наизнанку. Нежный интеллектуал, не способный решать самостоятельно свои проблемы. Ему нужно, чтобы кто-то решал их. Так выдержит ли она? Вот эта, к примеру, новое его увлечение?
Я болезненно переживала все происходящее. А он злился – я мешала ему, хотя ни словом не обмолвилась с ним, а только лишь избегала контактов.
Однажды после очередного увлечения – та, прежняя, была им уже забыта – он приехал ко мне домой, чего почти никогда не делал.
– Женщины приходят и уходят, а ты остаешься. Ты – вечная. – Сказал он с грустной вымученной улыбкой.
Нет. Он ошибался. Я не вечная. Это в начале нашего знакомства я с трепетом слушала, как говорил он:
– Мы будем поддерживать связь не менее десяти лет…
Сейчас же, после его очередных слов «я не могу быть с тобой», за которыми последовал ряд нелестных обо мне эпитетов, я не превратилась в ничто. Он между тем продолжал:
– Мы теперь с тобой будем только работать. Ну разве иногда, по твоей просьбе, мы и будем встречаться наедине…
– Но тогда я не смогу быть тебе преданной. Ведь именно на этой связи и держится моя преданность. – Эти слова я произнесла с издевкой.
Но он не услышал моего нарочитого цинизма и ответил совершенно серьезно:
– Да, мне нужна твоя преданность.
Чуть позже я заикнулась, что собираюсь переходить в лабораторию к его коллеге и другу.
– И думать не смей! – Почти закричал он. – Я тебе создал, я тебя научил всему, я вышколил тебя… – Он чуть не затопал ногами. – Ты говоришь с докторами, профессорами почти на равных, а в чем-то их – в рациональности, такте, этике – и превосходишь, мне завидуют… Завидуют твоей работоспособности, толковости… и я тебя отдам?! Никогда.
Однажды после очередного – тяжелого – разговора ему показалось, что я о чем-то договариваюсь с его оппонентом. Он решил, что я его предала, а я как раз готовила к публикации его работу. Сначала он увидел нас в институтской столовой, в тот момент, когда этот самый оппонент подсаживался ко мне за столик; потом он видел нас в читальном зале, о чем-то доверительно беседующими… А когда зашел ко мне в мой закуток за стендом и увидел, что я с кем-то говорю по телефону и даже смеюсь, то просто рассвирепел:
– Ты, – кричал он, – устраиваешь за моей спиной козни! Разве ты не знаешь, что мы с ним враги?!
– Это твой враг, но не мой. – Спокойно ответила я и ушла, бросив ключи от лаборатории на стол.
