изнасиловании, и он рассчитывал, что при необходимости вы сможете это подтвердить?
— Пьер как раз просил меня не упоминать об изнасиловании. Он не хотел, чтобы это попало в газеты.
— Просить он мог, будучи совершенно уверенным, что вы не станете держать язык за зубами. Женщины по натуре существа болтливые и неспособные хранить секреты.
— Не стоит так обобщать, — возразила я, слегка обидевшись за женский пол. — Было бы любопытно послушать мнение Мата Хари о мужском умении сохранять тайны.
Мелодичный звон, послышавшийся из пиджака комиссара, помешал ему ответить. Источником звука оказался миниатюрный сотовый телефон. В руке он был почти незаметен. Казалось, что Лассон беседует с собственным кулаком.
Судя по интонациям, услышанные новости не обрадовали Марселя.
— Kostromin? Vous êtes sûrs? C'était sa motocyclette? [9] — разобрала я.
По моей спине пробежал холодок.
'У меня черная 'Хонда супер фо'. Она довольно компактная и не привлекает особого внимания', — сказал мне Игорь.
Что с ним могло произойти? Неужели еще одно несчастье?
— Что-то случилось с Костроминым? — спросила я, едва комиссар закончил разговор.
— Его 'хонда' свалилась с обрыва недалеко от Антиба.
— Он разбился?
— При падении с такой высоты даже каскадер бы не уцелел. Мотоцикл застрял на камнях в полосе прибоя. Тело пока не обнаружено. Наверняка его унесло в море.
'Так вот почему Игорь не звонил и не вернулся домой', — мелькнуло у меня в голове.
— Когда это произошло?
— Неизвестно. Какой-то турист заметил в воде обломки мотоцикла и вызвал полицию.
— Кстати, я забыла спросить — где находилась яхта Беара в момент обнаружения тел?
— Она села на мель недалеко от сарацинского замка, в паре километров от места, где разбился мотоцикл Костромина. Полицейский катер подошел, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Тогда и обнаружили трупы.
— Любопытное совпадение. Вы думаете, что Игорь был на 'Итаке'?
— Не исключено. Стремясь побыстрее убраться с места преступления, парень слишком разогнался и в темноте свалился с обрыва.
Мобильный телефон в моем кармане разразился буйной мелодией 'Мурки'.
— Слушаю, — сказала я, поднося трубку к уху.
— Привет! Это я, Игорь!
— Кто???
— Игорь Костромин. Ты что, меня не узнала?
— А, мама, это ты! — радостно заорала я по-русски. — Извини, я тебя плохо слышу. Я как раз беседую с полицией на тему о твоей смерти.
— О моей смерти? — изумился херувим. — Почему вдруг полиция решила, что я умер? С тобой вообще все в порядке?
— Со мной все отлично, просто сейчас я не могу говорить.
— В новостях только что передали, что Ива этой ночью застрелили. Подробности пока не сообщали. Это правда?
— К сожалению, правда.
— А убийца известен?
— Пока нет. Именно поэтому я и беседую с представителями закона. Мамой я тебя называю, чтобы не произносить вслух твоего имени. Не отключай телефон. Я свяжусь с тобой, как только смогу.
— Только позвони поскорее. Я понятия не имею, что делать. На виллу я боюсь возвращаться. Мало ли, что взбредет в голову полиции.
— Договорились. Жди звонка. Пока.
Лассон с подозрением смотрел на меня.
— Кто это звонил?
— Мама. Из Москвы. Я объяснила ей, что говорю с полицией и перезвоню позже.
— Насчет полиции я понял. А это точно была мама?
— В наш век технического прогресса ни в чем нельзя быть уверенным. Не исключено, что ее голос имитировал опытный агент ЦРУ.
— Кажется, я начинаю понимать, что имел в виду комиссар Корралес, когда советовал держаться от вас как подальше, — заметил полицейский. — С ним вы беседовали в таком же стиле?
— Не совсем. Каждый человек требует индивидуального подхода. Если у вас нет больше вопросов, я могу идти?
— Куда это вы вдруг заторопились? В Москву к маме?
— Я и так отняла у вас слишком много времени.
— И в вас неожиданно проснулась совесть?
— Нечто в этот роде.
— Ладно. Ступайте. Только, пожалуйста, в течение нескольких дней не уезжайте из Ниццы. Я должен знать, где вас найти.
— Насчет этого не беспокойтесь. Я буду жить на вилле у Пьера.
— Вот моя визитная карточка. Если узнаете что-нибудь новое — звоните.
Выходя из комнаты, я чувствовала спиной настороженный взгляд Марселя.
Комиссар догнал меня у ворот.
— Чуть не забыл. Я хочу взять на экспертизу мне упаковку от посылки. Где она?
— Должна быть в машине. Сейчас достану.
Вытащив из кармана ключи, я откинула крышку багажника. Он был пуст.
— Там ничего нет, — произнес Лассон.
— Я тоже это заметила.
— Вы уверены, что не вынимали упаковку?
— Вынимала, чтобы внимательно осмотреть, но потом положила обратно.
— В багажник? Это точно?
— До сих пор я не страдала провалами в памяти.
— То есть кто-то ее забрал? — заключил полицейский.
— Вы блестяще владеете дедуктивным методом, комиссар.
— Кто-нибудь знал о том, что вы нашли упаковку и хранили ее в багажнике?
— Я ни с кем об этом не говорила. В курсе был только дворецкий — он видел, как я рылась в помойке.
— Кто-то мог получить информацию от Анже.
— Верно. Допросите его на всякий случай. Может, снимите с машины отпечатки пальцев?
Лассон покачал головой.
— Вряд ли это что-либо даст. Ладно, поезжайте. Ведь вы спешите.
— Мне жаль, что так получилось.
— Сомневаюсь, что ваше сожаление компенсирует пропажу улики, — проворчал комиссар.
В нервах я не стала ждать, пока нутро 'ситроена' охладится и, включив кондиционер, плюхнулась на сиденье, горячее, как полуденная Сахара.
По шее и спине мгновенно потекли струйки пота, волна горячего жара обожгла легкие, но я отважно захлопнула дверцу и повернула в замке ключ зажигания. Спускаясь с холма, я периодически поглядывала в зеркальце заднего вида, дабы убедиться, что комиссару Лассону не пришло в голову установить за мной
