Охваченная сочувствием, она шагнула к нему:
– Можно, я помассирую тебя?
Акбар-хан покачал головой:
– Нет… нет, не сейчас. – Он поставил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные пальцы. В его взгляде промелькнула насмешка. – Отстегни чадру.
Айша повиновалась, и легкая полупрозрачная ткань упала, открыв лицо.
– Сними ее совсем.
Она сорвала с себя чадру. Тусклый свет свечей падал на бронзовые волосы, заплетенные в косу, на темные круги под глазами, ярко сверкавшими на мертвенно-бледном лице.
– Похоже, тебе последнее время тоже пришлось нелегко, – заметил сирдар.
– Мне не нравится быть пленницей.
Акбар-хан снова улыбнулся.
– Я тебя понимаю. Но уединение дало тебе возможность подумать над вопросом, который в прошлый раз ты так и не решила. Времени было достаточно.
– А теперь ты можешь ответить?
Если она скажет правду, Акбар-хан может счесть ее предательницей. И тогда она обречена. Но иного выбора нет. Айша медленно кивнула:
– Я не феринге и никогда не смогу стать одной из них, потому что много лет прожила с тобой. Но по сути я принадлежу к ним.
– По сути, – задумчиво повторил сирдар, поглаживая бородку. – По-моему, это не слишком приятно, Айша, – принадлежать к ним по сути, но не быть одной из них.
– Но ты сам поставил меня в такое положение, – храбро возразила Айша. – Если б с самого начала ты не играл в свои игры, я никогда не нашла бы в себе частицу феринге. И была бы довольна своей жизнью. И чувствовала бы себя Айшой.
Акбар-хан не стал отвечать на ее обвинения.
– Но ты не Айша, – сказал он. Это был не вопрос, а скорее констатация факта.
– Похоже, что да, – простодушно согласилась она. – Но я и не Аннабель Спенсер. Во всяком случае, как я ее себе представляю.
Помолчав немного, Акбар-хан резко повелел:
– Надень чадру.
Когда Айша исполнила его волю, он хлопнул в ладоши, и в комнате появились охранники.
– Уведите ее.
Сирдар отодвинул стул, подошел к закопченному окошку и встал спиной к Айше. На мгновение она застыла в нерешительности. Что бы сказать Акбар-хану? Где найти слова, чтобы вернуть странное ощущение свободы и легкости, которое она чувствовала всего несколько минут назад? Как воскресить их давнюю дружбу? Но охранник грубо подтолкнул Айшу к двери и велел идти. Раньше никто не осмелился бы разговаривать с ней в таком тоне.
Фаворитка явно впала в немилость, подумала она, украдкой бросив взгляд на приземистую фигуру сирдара, который всматривался в ночную мглу. Потом Айшу выпихнули из зала и без всяких церемоний препроводили в камеру.
Что же теперь будет? Айша посмотрела на свои запястья, по-прежнему украшенные серебряными браслетами. Как бы там ни было, пусть не душой, но телом она все еще принадлежит Акбар-хану.
Зобейяда принесла пиалу с пловом из курятины. Зимой цыплята считались настоящей роскошью. Аннабель решила, что такой деликатес ей дали в честь приезда хана. Она поела без аппетита, а потом провела бессонную ночь, лежа в своей постели. Аннабель думала о ране Кита, гадала, что сделает Акбар- хан с заложниками. Ведь сейчас они особенно важны для переговоров. И с удивлением поняла, что собственная судьба нисколько ее не интересует. Чему быть, того не миновать.
А на другом конце двора Кит сидел в дверях комнаты, выходящей на улицу. Ночь была пронизывающе холодной, но Кит не обращал внимания на яростные укусы мороза. Он наслаждался свежим воздухом после спертой атмосферы в помещении, где сгрудились грязные человеческие тела, пожираемые блохами. Его руку дергало от боли: хорошо еще, что свирепый афганец не лишил его пальцев. Кит вспомнил, как ловко Аннабель вытащила из его руки острую, словно кинжал, щепку. В те дни отчаяние и безнадежность еще не сжимали их в своих тисках.
– Интересно, что она им сказала? Как ей удалось остановить резню?
Кит оглянулся. Его не удивило, что они с Колином думают почти в унисон.
– Бог знает, Колин. Но мы с ней сами во всем виноваты. Это была чертовски глупая выходка.
– Не знаю, как ты все это выносишь, – честно признался Колин, усевшись на корточки рядом с Китом. – Другим тоже приходится несладко… – Он выразительно пожал плечами. – Мы по крайней мере держимся вместе. Мужья – со своими женами, женщины – с детьми. Так легче терпеть беду.
– Легче, когда знаешь свою судьбу! – с неожиданной яростью воскликнул Кит. – Но не знать, что происходит сейчас с Аннабель, что будет потом – нет, мне не вынести этого, Колин. Иногда мне кажется… я уже схожу с ума. Я почти уверен: вот это окно, второе слева, – ее. Но не наверняка. – И бессильно развел руками. – Почему мы ничего не можем сделать?
