— Не смог удержаться, — закончила за него Рози. — Не понимаю, почему бы тебе не переселиться к нам, Эдвард? И времени на дорогу не надо тратить. Ты ведь все равно постоянно здесь торчишь.
— Рози! — воскликнула Эмили. — Ты говоришь так, словно присутствие Эдварда здесь нежелательно!
— Совсем наоборот, — спокойно возразила Рози, беря еще один тост. — Я только констатирую факт. Это относится и к рыцарю Кларри. Он тоже практически переехал к нам.
— Хватит, Рози! — оборвала ее леди Илинор. — Садись, Эдвард, ты знаешь, что мы всегда тебе рады.
Эдвард сел рядом с Тео и, ухмыляясь, спросил:
— Тебе удалось удрать от этих злых кошек?
— Как не стыдно, Эдвард! — запротестовала леди Илинор. — Какой пример для Рози!
— А я не обращаю внимания, — тотчас же отозвалась девочка. — А Мери действительно позеленела от драконов? Кларри сказала, что она была похожа на стручок гороха, когда спускалась с лестницы.
— Ну хватит! Я не хочу больше слышать ни слова об этих Джилбрайтах, — проговорила леди Илинор тоном, который все так хорошо знали.
— Хорошо, мама, — ответила Тео с улыбкой. — Но не возьмешь ли ты их с собой на прием или еще куда-нибудь…
Выражение лица леди Белмонт ясно говорило, как мало ее обрадовала такая перспектива. Присутствующие рассмеялись, а леди Илинор покачала головой:
— Каждому приходится пить из чаши испытаний. Эдвард взял предложенную ему Эмили чашку кофе.
— Леди Илинор, разрешите мне с Эмили проехаться после завтрака в парк.
— Ой, только попозже! — перебила его Тео. — Эмили и Кларри поедут со мной по делу.
— Тогда, может быть, и я составлю вам компанию? Тео захихикала.
— Не думаю, что стоит к нам присоединяться, Эдвард. Ты можешь почувствовать себя весьма неловко. — Она повернулась к матери: — Так мы можем взять ландо?
Леди Илинор вздохнула:
— Да, если ты обещаешь вести себя прилично.
— Мама, я ведь замужняя женщина. Как ты можешь такое говорить?
— К сожалению, у меня есть на то основания, — ответила леди Илинор.
— Я должна к одиннадцати вернуться: Джонатан придет заканчивать мой портрет, — сказала Кларисса. — Он хочет повесить его в гостиной, чтобы его могли видеть гости миссис Лейси. Может быть, тогда он получит заказы.
— Я еще не видела портрета. Как ты оцениваешь сходство? — спросила Тео. Кларисса покраснела.
— Джонатан не позволяет мне смотреть на портрет, пока он не будет закончен.
— А я бы на твоем месте просто сняла покрывало и посмотрела, — заявила Рози.
— Но это нечестно! — воскликнула Кларисса.
— Почему? Он ведь рисует тебя, а не кого-нибудь другого, значит, портрет принадлежит тебе. По крайней мере я так думаю.
— У тебя, Рози, очень своеобразные взгляды и правила, как и у твоей сестры, — сказал Эдвард.
Тео взглянула на него. У них еще не было возможности обсудить наедине события в «Отдыхе рыбака». Эдвард, судя по всему, уже не сердится на нее, но ему любопытно узнать, что было потом между ней и Стоунриджем. Тео расскажет ему все, когда объяснит новый план. Участие Эдварда необходимо, но на сей раз его роль не требовала физического вмешательства. Тео была уверена, что сможет убедить Эдварда.
Она наклонилась к нему и, легонько потрепав по щеке, прощебетала:
— Ну перестань дуться!
— Кому-то же надо это делать, когда речь идет о тебе, — ответил Эдвард, уткнувшись в чашку, чтобы скрыть невольную улыбку.
Тео вполне устроил его ответ.
— Кларри надо вернуться к Джонатану, а мне — к дорогой свекрови, поэтому собирайтесь. Трудно сказать, сколько это займет времени.
— Что займет время? — раздался хор сопрано и солирующего тенора.
Но Тео только озорно улыбнулась и пошла отдать приказание насчет ландо.
Пятнадцать минут спустя они были на пути к Бонд-стрит.
Глава 26
Сильвестр проснулся в то мгновение, когда его жена резала ветчину в гостиной Белмонт-Хаус. Несколько минут он лежал, наслаждаясь легкостью во всем теле и отсутствием боли. В голове у него медленно пробуждались воспоминания о пережитом страдании, которые делали возвращение к жизни еще более приятным.
— Милорд! — Генри, чутко реагировавший на каждое движение графа, отодвинул полог.
— Доброе утро, Генри. Сколько времени?
— Десятый час, сэр.
— Боже мой!
Мысли Сильвестра тут же обратились к Тео. Он видел ее лицо, склонившееся над кроватью, ее улыбку и синие глаза, наполненные сочувствием и чем-то еще более глубоким. Он чувствовал на своем лбу ее руку, мягкую и прохладную.
Он приподнялся на подушках.
— Леди Стоунридж была здесь? Я не ошибаюсь?
— Нет, милорд.
— А зачем ты впустил ее? Генри прочистил горло.
— Я не впускал, милорд. Она прошла через окно.
— Что?
Сильвестр вспомнил, как Тео сказала, что влетела в окно, но тогда он не придал этому значения.
Он встал с кровати, быстрыми шагами подошел к окну и распахнул его. Затем, высунувшись наружу, он взглянул на балкон Тео, и мурашки поползли у него по спине.
Она просто неисправима. Абсолютно неисправима!
Он вернулся в комнату, дрожа от холодного ветра.
— Приготовь ванну, Генри. А потом завтрак.
— Сию минуту, милорд.
Слуга поспешил к двери, но остановился.
— Ах да! Ее светлость просила передать вам записку, как только вы проснетесь.
Он поспешил к секретеру и вручил графу сложенную бумагу.
— Благодарю.
Что же она задумала на этот раз?
Генри ушел, и граф развернул записку.
Сильвестр сложил записку и опустил в ящик секретера. На губах его играла улыбка. Тео никогда раньше не называла его дорогим. Весь тон записки отличался от ее обычной манеры разговора, а Сильвестр знал, что Тео не способна притворяться и скрывать свои чувства. Он опять увидел ее взгляд, проникающий сквозь боль и страдание, и его наполнила радость.
Вошел Генри с подносом. Его сопровождали лакеи, которые принесли кувшины с горячей водой. Сильвестр вдохнул аромат кофе и уселся, чтобы утолить свой голод после длительного поста, пока готовили ванну.
Все равно, надо отправить Тео в Стоунридж, решил граф. До тех пор, пока он не разберется с Нейлом Джерардом. Затем, когда все выяснится, он с чистым сердцем и спокойной душой приедет к ней и они
