– Морпет говорил, у тебя приступ головной боли, – сказал Джек, делая попытку улыбнуться. – Я думал найти тебя в постели.
– Мою головную боль не может излечить пребывание в постели, – заявила она, вскакивая на ноги.
Тактику ведения боя ей подсказали обстоятельства.
– Как ты посмел, Джек? – В ее взгляде клокотала лава.
– Как я посмел что?..
Он прислонился плечом к каминной полке и спокойно смотрел на жену.
– Ты отлично знаешь, что я имею в виду, – огрызнулась она. – Как ты посмел обсуждать мое поведение с кем бы то ни было, не говоря уже о леди Уорт? Как ты мог просто стоять и слушать, когда она взялась критиковать меня?
Арабелла сделала круг по комнате. Собаки с изумлением и беспокойством следили за ней. Она обошла вокруг Джека. При этом полы ее пеньюара цвета слоновой кости вихрем взвились вокруг обнаженных ног.
– Джек, я так зла, что могла бы тебя ударить!
– Не советую этого делать, – предупредил он голосом, мягким, как весенний дождик.
– Я ведь сказала, что могла бы, но не говорила, что сделаю это! – возразила она с яростью. – Я не дура!
Джек шагнул к ней. Его бровь была изумленно приподнята.
– Послушай… – пробормотал он миролюбиво.
Собаки заворчали на него, шерсть на их загривках поднялась дыбом, они попятились и прижались к ногам Арабеллы.
– О, – заметила она саркастически, – хоть вы двое наконец-то проявили верность мне.
– Успокой их, или я их вышвырну отсюда, – потребовал раздраженный Джек.
– Они отхватят тебе руку, – сказала Арабелла не особенно уверенно. – Потише, – обратилась она к ним. – Лежать!
Они неохотно подчинились, но не сводили глаз с хозяина дома, который, не обращая на них внимания, приблизился к жене. Он положил руки ей на плечи.
– Послушай, Арабелла, я не обсуждал тебя с леди Уорт. У меня нет привычки делать это с кем бы то ни было. Тебе ясно?
– Графиня сказала, что нынче вечером вы говорили обо мне, – ответила она, высвобождая плечи из- под его рук и пытаясь стряхнуть его ладони.
Он опустил руки.
– И ты ей поверила?
Она отошла к окну и повернулась к нему спиной.
– Если ты скажешь, что она это придумала, я буду вынуждена принять твое объяснение.
– Ты должна, – произнес он с нажимом. – Не будешь ли так любезна повернуться ко мне лицом? Мне не нравится разговаривать с твоей спиной.
Она медленно повернулась. Глаза ее все еще метали молнии, лицо было очень бледным.
– Не понимаю, почему ты поставил меня в ложное положение. Я не сделала ничего дурного и не стояла бы как пень, если бы тебя при мне оскорбляли.
– Но тебя не оскорбляли, – возразил он. – Леди Уорт просто высказала свое мнение. И такого мнения придерживаются многие.
Она притихла.
– И ты тоже?
Он пожал плечами:
– Я не считаю разумным настраивать против себя принца. Он вправе говорить и делать, что пожелает.
– Разумеется, он вправе демонстративно превозносить любовницу в присутствии принцессы и публично оскорблять жену при каждом удобном случае. А уж что он себе позволяет, когда они остаются наедине, только Господу Богу известно. Конечно, он вправе побуждать любовницу оскорблять и унижать жену.
Она издала короткий гневный смешок и повернулась к двери в спальню.
– О, я прекрасно понимаю, сэр, почему вы разделяете его точку зрения.
– И что вы хотите этим сказать?
Голос его был тихим и ровным, но в глазах появился опасный блеск.
Арабелла открыла дверь в спальню, и собаки ворвались туда, чуть не сбив ее с ног в своем стремлении поскорее избавиться от тягостной атмосферы, возникшей в будуаре. Она дала себе клятву никогда не обвинять его прямо в связи с любовницей и никогда не показывать, что это ее уязвляет, и вот теперь нарушила свою клятву.
– Мужчины! – сказала она. – Все вы одинаковые. Вы поддерживаете друг друга. Я имела в виду только
