– Белла, а герцог-то весьма элегантен и красив, – заметила Мэг.
– Я и не говорила, что это не так, – возразила Арабелла несколько запальчиво. – Но это ничего не меняет. Он по-прежнему остается распутником и плутом. Ты же слышала, что сказал твой отец. Он заядлый игрок, способный хладнокровно обречь человека насмерть…
– В нем есть что-то от дьявола, – перебила Мэг с задумчивым видом. – Несомненно, намек на что-то необычное и из ряда вон выходящее.
– Что-то опасное, – твердо заявила Арабелла. – От него исходит угроза.
– Понимаю, что ты имеешь в виду, – задумчиво сказала Мэг, прижимаясь лбом коконному стеклу, чтобы видеть лучше. – Может, такое впечатление создает седая прядь в волосах. Но этот седой локон придает ему и обаяние.
– Он так же опасен, как его рапира, – решила Арабелла. – И у него есть какой-то скрытый мотив, чтобы быть здесь, и что-то тайное кроется за его абсурдным предложением брака… как и за тем, что он довел Фредерика до самоубийства. Я в этом убеждена.
Мэг кивнула:
– Уверена, что ты права. Ах, – сказала она внезапно, – похоже, нас ждет что-то интересное.
– Что? – Арабелла встала коленями на подоконник рядом с подругой.
По тропинке к незнакомцу, стоявшему у ворот, приближался сэр Марк Баррет. Его сопровождали два мастифа. Шерсть у них на загривках поднялась дыбом.
В ожидании неизбежного Арабелла наблюдала, как герцог щелкает пальцами и обе огромные собаки подходят к нему и наклоняют головы, чтобы он потрепал их по шеям.
– Господи помилуй! – воскликнула Мэг. – Эти паршивцы вселяют непреодолимый страх всем, кроме отца.
– Скажу тебе, Мэг, если Джек Фортескыо таким же образом очарует твоего отца, он сам дьявол во плоти, – заявила Арабелла. – Эти зверюги просто показали, кто их господин.
Мэг разразилась смехом, но не спускала глаз со сцены у ворот. Они не могли слышать, о чем говорили мужчины, но видели, что герцог улыбается и ведет себя как нельзя более непринужденно. Казалось, он что-то объясняет сэру Марку, а тот слушает, не делая попытки перебить его. Теперь мастифы лежали на траве и казались мирными и не более опасными, чем пара миниатюрных пуделей. Раз или два баронет бросил на них взгляд, явно озадаченный необычной покорностью своих сторожевых собак.
– Бедный отец не знает, что и думать, – заметила Мэг. – Что твой герцог говорит ему?
– Он не мой герцог, – машинально возразила Арабелла.
– Ты только посмотри! – воскликнула Мэг. – Ты права. Он и впрямь воплощение дьявола.
Сэр Марк от души пожимал руку своему гостю, радушно приглашая его войти в дом.
– Он приручил отца, и тот теперь ест у него с руки, – сказала Мэг почтительно. – Если бы я не видела этого собственными глазами, не поверила бы.
– Я не говорила, что он не может быть обаятельным, когда захочет, – сказала Арабелла. – Но не приведешь ли причину, по которой я должна выйти замуж за человека, силой принуждающего меня к браку. Да и зачем ему я? Почему Джек Фортескью хочет на мне жениться?
– Это вроде военной репарации, – предположила Мэг.
– Да, и он сказал то же самое. Но только я не поверила. Есть в этом что-то еще.
Арабелла слезла с подоконника и снова начала беспокойно ходить по комнате.
– К тому же я не хочу, чтобы меня сочли бедной женщиной, лишившейся поддержки семьи и потому принимающей опеку человека, отнявшего у нее эту поддержку.
– Нет, разумеется, нет, – поспешила согласиться Мэг. – Это ужасное будущее. Мы обе знаем, что нельзя принимать ничего подобного. Мы обе давным-давно были бы замужем, будь мы способны на подобные компромиссы. Разумеется, ты не захочешь лишиться своей независимости. Но не стоит ли посмотреть на это с другой стороны?
– Не знаю как, – ответила Арабелла. – Мне просто предложили обмен: быть покорной женой и позволить мужу делать все, что угодно, а также пускать его в свою постель, когда он этого потребует. – В тоне ее прозвучала горечь.
Мэг обдумывала ее слова.
– Если рассмотреть все это только теоретически, потому что мы обе, разумеется, знаем, что ты ни в коем случае не примешь его предложение… мне кажется, если он считает, что ты должна смотреть на его связи сквозь пальцы, ты тоже могла бы потребовать подобной свободы. – Она задумчиво созерцала подругу. – Если, конечно, тебе захотелось бы завести любовника.
– У меня нет твоего опыта, Мэг, – сказала Арабелла с принужденным смехом. – Все, что я знаю о восторгах спальни, я почерпнула от тебя.
Мэг издала короткий насмешливый вздох:
– Это было давно, так давно. Я почти и забыла, как это бывает.
– Когда у тебя возникнет возможность, ты все вспомнишь.
– Кто же я такая, если мне придется довольствоваться этим? – спросила Мэг. – Я однажды провела сезон в Лондоне, и из этого ничего не вышло. И потому я приговорена выбирать мужа из прыщавых юнцов или пьяных сквайров Кента.
– Или это, или придется вести жизнь, которая, как мы утверждали всегда, удовлетворяет нас, – заметила Арабелла. – В десять лет мы дали клятву и расписались кровью в том, что сохраним нашу независимость, и ничто, ни один мужчина не сможет заставить нас изменить решение.
