Ни Зиновьев, ни Каменев, ни кто другой не могли уже претендовать на умершего Ленина, он стал 'собственностью' Сталина. И эта необычная монополия нового вождя сделала его неуязвимым.
После 1926 года, когда Зиновьев был выведен из состава Политбюро, его время делилось между попытками борьбы со Сталиным, покаяниями и занятием второстепенных постов, куда его посылал новый вождь. В 1930 году Зиновьев, не имевший высшего образования, был назначен ректором Казанского университета, в декабре 1931 года — заместителем председателя Государственного ученого совета…
Но Зиновьев помнил свою близость к Ленину и полагал, что это рано или поздно поможет ему вернуться на вершину власти…
При всем том, что Каменев считался 'сиамским близнецом' Зиновьева, их роли в ленинском окружении были разными. Каменев не жил так долго вместе с Лениным, как Зиновьев, не прятался с ним, как тот, в шалаше, не ехал в 'пломбированном вагоне' в Россию, но есть основания считать, что чувства Ленина к Льву Борисовичу были глубже. Дело не только в том, что Каменев был заместителем Председателя Совнаркома и заместителем Председателя Совета Труда и Обороны и мог в 'деле' глубже узнать Ленина. У Каменева было больше внутренней порядочности, что не мог не заметить циник по натуре Ленин. Обычно, как замечено мною, люди больше видят в своих партнерах, собеседниках, товарищах то, чего нет в них самих. Каменев был, конечно, российским большевиком, но в нем, как и в Пятакове, Луначарском, Рыкове, не было непременной жесткости, доходящей до жестокости, что обычно отмечал певец диктатуры Ленин. Каменев мог поднять голос против произвола, прислушаться к зову такого чужого для большевиков чувства, как человеческое сострадание. Вдове крупнейшего теоретика анархизма П.А.Кропоткина, умершего в России в 1921 году, чинили препятствия на выезд из страны. Ленин поддерживает ее просьбу не без влияния Каменева.
В 1921–1922 годах встречи Ленина с Каменевым весьма часты и продолжительны.
Ленин наиболее близко познакомился с Каменевым, когда тот выполнял задание контролировать вопрос о 'держательских деньгах'. Хотя с Зиновьевым за рубежом Ленин и Крупская общались неизмеримо больше, с Каменевым, женатым на сестре Троцкого, в одно время установились тоже весьма близкие связи. В апреле 1913 года Каменев получает письмо от Ленина: 'Итак, летом свидимся. Милости просим. Мы сняли дачу около Закопане (4–6 часов от Кракова, станция Поронин) с первого мая до первого октября; есть комната для Вас. Зиновьевы недалеко…' Ленину импонировало мягкое спокойствие Каменева и его высокая готовность исполнять поручения. Пожалуй, что Ленин даже любил Каменева.
Ленину не помешало после резкого октябрьского конфликта в 1917 году, вскоре после захвата власти, поддержать предложение о назначении Каменева Председателем ВЦИК. Каменев неоднократно выполнял специальные, часто щекотливые поручения Ленина по улаживанию различных дел в качестве личного его представителя. Например, известно, что в 1918 году, в январе месяце, Каменев ездил в Англию и Францию в связи с готовящимся подписанием Брестского мира. Однако посланец был выдворен из Англии через Финляндию, не выполнив задания.
Ленин привык давать Каменеву не только государственные партийные поручения, но и бытовые, хозяйственные: '12 или 13 приезжает Горький. Можете ли распорядиться дать ему дров?' Или: 'Тов. Каменев! Очевидно, Ваше распоряжение о дровах для т. Горького не выполняется. Кормят обещаниями. Тов. Гильбо жалуется. На квартире у него 0°. Нужно отдать под суд виновного в неисполнении Вашего распоряжения…' Ленин просит помочь детям И.Ф.Арманд в уходе за ее могилой, дает десятки других мелких поручений Каменеву.
Но думаю, Каменев в судьбе Ленина сыграл наибольшую роль как публикатор, издатель ленинских работ. Еще в 1907 году Каменев по договоренности с Лениным пытался издать трехтомник его работ под названием 'За 12 лет'. Ленин без ложной скромности считал, что написанное им после 1885 года достойно общественного внимания. Каменев заключил договор с издательством социал-демократов 'Зерно', но по ряду причин замысел не удался. Главная причина: после выхода первого тома он не был раскуплен.
После вывода Каменева из состава Политбюро в 1926 году судьба, а точнее, Сталин бросали его на разные участки 'социалистического строительства'. Был он наркомом торговли, полпредом в Японии, полпредом в Италии, членом дирекции Института Ленина. В 1934 году назначается директором Литературного института. Казалось, здесь он сможет наконец остановиться и что-то сделать. По ряду косвенных признаков я могу судить, что Каменев хотел написать воспоминания о Ленине, поскольку он больше, чем кто-либо другой, был знаком с литературным наследием вождя.
Каменев первый, кто ознакомился с личным архивом Ленина, на базе которого впоследствии и возник институт соответствующего наименования. Видимо, было справедливо, что Каменев стал и его первым директором. Уже Каменев 'отсеял' при публикации многие письма, записки, распоряжения Ленина, ибо они не 'работали' на ленинизм. В последующем это стало большевистской традицией: показывать, освещать Ленина народу только с одной, 'выгодной' стороны.
Сам Каменев не оставил 'сочинений', хотя томов на пять-шесть и набралось бы. Заслуживают внимания, на наш взгляд, выступления Каменева, посвященные памяти Ленина, предисловия к ленинским работам, размышления о Мартове, материалы, являющиеся фактической хроникой внутрипартийных разногласий, переписка Сталина и Каменева. Достаточно информативны материалы Швальбе — личного секретаря Каменева.
Как мы уже писали, Каменев неважно писал политические статьи, но гораздо лучше — литературные очерки. Я уже упоминал книгу о Чернышевском, назову статью о Гёте, предисловия к тургеневским романам, статьи-рецензии на книги 'Репин', 'Андрей Желябов', 'Ломоносов' и другие.
Судьба Зиновьева и Каменева печальна. В разгоревшейся после смерти Ленина междоусобице они делали слабые политические ходы. Сначала 'близнецы' помогали генсеку устранить Троцкого, а затем и сами попали под жернова страшного сталинского аппарата. Крушение ленинских оруженосцев нельзя объяснить только различием курсов, борьбой 'уклонов' и платформ. Ленин создал Систему, где на вершине власти было место только одному вождю. Только одному! Но претендентов, особенно вначале, было гораздо больше.
Когда же Сталин одержал над ними политический верх, эти люди стали ему мешать как напоминание о Ленине. Сталин не мог смириться и забыть, что Зиновьев, Каменев, как и другие 'октябрьские вожди', были во многих отношениях ближе к Ленину, нежели он. В этих людях Сталин видел потенциальных соперников. Это роковым образом предопределило их судьбу. Глупые, часто смехотворные выдумки о заговорах и тайных 'центрах' — лишь антураж того процесса, который окончательно утвердил монополию Сталина на Ленина и его наследство.
Первое время 'близнецы', особенно Зиновьев, еще верили в возвращение наверх. Когда 6 ноября 1929 года Зиновьева 'проверяли' на коммунистической ячейке Центросоюза, отвергнутый Сталиным Григорий Евсеевич заявил: 'Я думаю, что со временем (и это время, надеюсь, не так далеко) Центральный Комитет даст мне возможность приложить силы на более широкой арене…' Наивные надежды… Он плохо изучил 'верного ленинца' — Сталина.
Сталин не мог забыть, что при Ленине того же Зиновьева славили куда больше, нежели совсем неприметного Сталина. Когда Троцкий в сентябре 1918 года закончил свою речь перед Петроградским Советом словами: 'Мы ученики Ленина, мы стремимся к тому, чтобы хоть капельку походить на этого пламенного трибуна международного коммунизма, на величайшего пророка и апостола социалистической революции…' — раздались, как записано в стенограмме бурные аплодисменты'. Когда же председательствующий на собрании Зорин прокричал в зал: 'Да здравствует лучший ученик товарища Ленина — товарищ Зиновьев!' — собрание, как утверждает та же стенограмма, разразилось 'бурной овацией'.
Пожалуй, никто, как Зиновьев, не был способен так славить Ленина. По случаю смерти Ленина Зиновьев заявил в своей речи: 'Ленин — это Ленин. Могуч, как океан, суров и неприступен, как Монблан,
