– Я не нуждаюсь в провожатых, – слегка покраснела она.
– Ни в коей мере не хотел бы затрагивать ваши деликатные чувства, Софья Алексеевна, но вы представляете собой крайне привлекательную и легкую добычу для любого голодного хищника.
Софи передернула плечами, словно признавая, что подчиняется приказу полковника, который командует в этой экспедиции.
– Если повезет, завтра к вечеру нам, может быть, удастся найти какую-нибудь почтовую станцию, – удовлетворенно заметил Адам.
– Ты действительно думаешь, – усмехнулась она, – что там будут обеспечены большие удобства? Как насчет блох, например?
– Пожалуй, ты права, – рассмеялся Адам.
Проверив пистолет, он вместе с Борисом вышел в ночь, оставив Софью дожидаться своей очереди в хмуром размышлении на тему о том, что мужской пол имеет иногда незаслуженные преимущества.
Пока она занималась своим делом, Адам стоял поодаль с пистолетом в руке, пристально вглядываясь в ночь, где ему чудились желтые глаза и обнаженные клыки голодных хищников.
– Это полное сумасшествие, – сообщила она, подбегая к нему и зябко потирая замерзшие руки в варежках. Густой пар вырывался у нее изо рта. – Нам удастся добраться до Берхольского, Адам? – Она прильнула к нему на минуту, не в силах скрыть прозвучавшего в вопросе беспокойства.
– Даю слово, – решительно заверил он. – Если нам удастся раздобыть печку для кибитки и горшок, это существенно облегчит дело. Ну ладно, пошли обратно, пока оба не превратились в сосульки. 163В их отсутствие Борис не терял времени даром. Себе он приготовил постель из сена и нескольких овчин рядом с лошадьми, поблизости от костра, чтобы можно было без труда ночью подкидывать дрова в огонь. Гора мехов была расстелена и внутри кибитки.
– Нашел старый железный таз. – Он, как всегда, был немногословен. – Пробил дырки и наложил углей. Подходящая печка для вас.
Софи заглянула внутрь кибитки и была поражена теплом маленького пространства, которое излучало сооружение Бориса.
– Как здесь уютно! – воскликнула она в восхищении. – Борис, у тебя золотые руки!
– Ничего подобного, – буркнул тот. – Ну, желаю вам обоим спокойной ночи.
Они попрощались с ним и на секунду замерли в безотчетной неловкости. Софи уставилась в костер. Она прекрасно понимала, что должно произойти, и страстно желала этого, желала давно; но откуда же тогда эта дрожь и неуверенность, как у девственницы перед брачной ночью? Потом мелькнула мысль, что сравнение не столь уж бессмысленно. С точки зрения любви, она так и осталась девственницей. Она медленно подняла голову. Адам смотрел на нее со спокойным пониманием.
– Да, я хочу любить тебя, дорогая. И не надо бояться. – Взяв за руку, он подвел ее к саням, помог забраться внутрь, в теплую темноту кибитки, и плотно закрыл за собой дверцу. Они оказались в своей крошечной меховой спальне, единственным освещением которой были мерцающие сквозь отверстия маленькой печки угли. Софи, встав на колени, доверчиво распахнула объятия, когда он присел рядом на меховую постель.
– Нам предстоит узнать друг друга не глядя, – прошептал он ей в ухо, проводя по лицу ладонью. – Даже при этой печке здесь слишком холодно, чтобы позволить себе роскошь полюбоваться обнаженным телом.
Дрожь пробежала по всему ее телу при этих словах.
– Не бойся. – Ладонь его опустилась чуть ниже, исследуя изящные очертания ее шеи.
– Я не боюсь, – доверчиво откликнулась Софья. – Если я буду бояться, я не смогу доставить тебе удовольствие.
В ответ он прикоснулся к ее лицу губами; палец одной руки нащупал пульсирующую жилку на горле, ладонь другой плотно легла на затылок. Мягко, ласкаясь, он прикусил ей нижнюю губку и ощутил, как лицо ее расплылось в улыбке от этой чувственной игры. Язычок ее проник и уголок его рта. Их теплые дыхания смешались. Безмолвный разговор губ продолжался. Она с силой ввела язычок в бархатную глубину между щекой и зубами, словно исследуя разницу. Под пальцами Адама быстро забился ее пульс. Она вся прильнула к нему, словно хотела этим движением впервые без страха выразить весь напор охвативших ее чувств, который невозможно было передать словами.
Адам крепко обнял ее в ответ; языки начали свою совместную сладостную пляску. В какой-то момент он открыл глаза и увидел восхитительный блеск в ее широко распахнутых темных глазах. Адам медленно отстранился, обнимая ее за плечи и внимательно всматриваясь в каждую черточку смутно белеющего овала милого лица.
– Заберемся под полость, милая, – дрогнувшим от вожделения голосом прошептал он, откидывая в сторону наброшенные на скамью меховые шкуры. – Я хочу ощутить как следует не только твои губы.
– Я тоже. – Софи забралась в приоткрывшуюся щель. Как только Адам лег рядом, она немедленно обхватила его изо всех сил. Несколько минут они так и пролежали, наслаждаясь предвкушением полной, никем и ничем не нарушаемой свободы быть вместе в течение всей ночи, прислушиваясь к ритму дыхания друг друга, позволяя разгореться всепоглощающей страсти, пока тепло их тел не согрело любовное гнездышко.
Адам слега приподнялся на локте, стараясь не нарушить тесное пространство.
– Я хочу тебя раздеть, – услышала она его шепот. – Если мне удастся не напустить сюда холодного воздуха, ты не замерзнешь.
– Не представляю, что могу замерзнуть, – дотронулась Софи до его лица рукой. – По крайней мере, сейчас.
Улыбнувшись, он ткнулся губами в ее ладонь.
– Мои пальцы будут моими глазами, – пробормотал он. – Пока эта ночь не кончится, я узнаю каждую твою клеточку, даже если не могу увидеть.
