дочери хозяина дома. Теперь, видя, как непринужденно чувствует себя Пиппа, Луиза потихоньку радовалась приобретенному тайком опыту.
Они направились вверх по холму и скоро очутились в роще.
– Кровь Христова! – ахнул Лайонел, заметив исчезновение женщин. – Очевидно, я должен понимать потребность вашей сестры в частых отлучках в кусты, но какого дьявола она не может предупредить, что уходит!
Он старался говорить потише: неизвестно, кто появится, если он повысит голос.
– Пойду искать, хотя не слишком желательно наткнуться на них в самый разгар… – Выразительным пожатием плеч Лайонел дал понять, что имеет в виду.
– Погодите. Что это? – Робин сжал руку Лайонела. – Лошади.
Они дружно обернулись на отчетливый топот конских копыт и так же дружно раскрыли рты при виде Пиппы и Луизы, восседавших на конях.
– У нас уже есть лошади, – объявила Пиппа, соскальзывая на землю. – Там еще есть пара гнедых, которые вполне вам подойдут. Вы найдете их у подножия холма.
Не дожидаясь ответа, она сняла с чубарой недоуздок и отдала Лайонелу.
– Мы с Луизой сейчас оседлаем их, пока вы ловите своих коней.
Она взяла сбрую и быстро зауздала лошадь. Лайонел хлопнул недоуздком по ладони, наблюдая, как ловко она управляется. Потом глянул на Робина и заметил веселые искры в голубых глазах.
– Отныне мы подчиняемся вашим приказам, мадам, – хмыкнул он, не в силах скрыть смех.
Пиппа оглянулась, и на секунду зеленовато-карие глаза озарились странным сиянием. Этот свет он часто видел в первые дни их любви, и теперь у него на душе вдруг стало легко, а в сердце загорелась надежда, что когда-нибудь к ней вернутся легкость духа, оптимизм и жизнерадостность.
Она вновь вернулась к своему занятию, но не раньше, чем он увидел легкую лукавую улыбку, коснувшуюся ее губ. Лайонел обернулся к Робину и поднял брови. Тот ухмыльнулся, взял у Луизы второй недоуздок и стал продираться сквозь деревья. Лайонел пошел следом.
Когда мужчины вернулись верхом на конях, Луиза и Пиппа стояли около оседланных лошадей. Сумки уже были пристегнуты.
– Я смотрела за дорогой, но ничего не увидела, – сообщила Пиппа.
Лайонел кивнул и спрыгнул на землю. Заметив, как умело подтягивает Луиза ременные стремена, он удивленно покачал головой. Интересно, откуда эта избалованная аристократка научилась запрягать коней? Да, этих женщин не стоит недооценивать!
– Мы поедем через поля, но будем держаться подальше от домов, – наставлял он, сажая Пиппу на чубарую, прежде чем вскочить в седло. Робину он предоставил заботиться о Луизе.
Лайонел посмотрел в набухшее тучами небо.
– До заката еще часа четыре. Тогда и сделаем привал. Пиппа, ты выдержишь такую дорогу? – спросил он, взяв ее лошадь за узду.
– Разумеется, – отрезала она, вырвав узду. – Не переломлюсь. Я всего лишь беременна.
– Может, мне следует перефразировать вопрос? Учитывая твое состояние, сможешь ты выдержать четыре часа, не останавливаясь каждые пятнадцать минут?
Пиппа преувеличенно громко вздохнула.
– Будем надеяться. Но, клянусь, мне придется чертовски нелегко.
Лайонел рассмеялся и пустил коня вперед.
«Всего лишь беременна»…
Весь остаток дня эти три слова звенели в голове Пиппы, как строчка из песни, неустанно повторяясь, так что она больше ни о чем другом не могла думать. Копыта коней отстукивали знакомый, изводящий ее ритм:
«Всего лишь беременна, всего лишь беременна»…
Всего лишь беременна и бежит со всех ног, опасаясь за свою жизнь и жизнь ребенка, которого носит. Ребенка, ставшего плодом омерзительного, извращенного соединения.
И все же своего ребенка.
Глава 25
На ночь беглецы остановились под деревьями, окаймлявшими широкую полосу воды. По дороге они никого не встретили, и Лайонел выбрал место для лагеря подальше от узких дорог и окольных путей, которые должны были завтра привести их в Саутгемптон.
Пиппа с невольным стоном сползла на землю.
– Я могла бы проспать неделю и съесть целую лошадь.
– К сожалению, не могу удовлетворить ни одно из этих желаний, – вздохнул Лайонел. – Но если форель заглушит муки голода, а убогая постель из веток покажется достаточно мягкой, тогда надежда еще есть.
Он вынул из седельной сумки кувшин с элем и отдал ей вместе с остатками хлеба и сыра.
– Начни с этого, пока мы с Робином готовим лагерь.
– Нет, мы с Луизой поможем, – отказалась она, сделав большой глоток и отдавая кувшин Луизе. –
