ценными вещами, еще раз обнял Сергея и невестку и пошел впереди Натальи Ивановны и Льва к выходу. Сквозь темень необычно морозной ночи виднелись редкие огни Одессы, с которой у него так много было связано. Держа за руку жену, Троцкий поднялся на борт судна, успев прочесть на борту в свете тусклого фонаря его название: 'Ильич'. Усмехнувшись, изгнанник мог подумать: тот, кто спит вечным сном в Мавзолее на Красной площади, не мог и предположить, что система, которую они так страстно и яростно создавали, не останавливаясь ни перед чем, уже через десятилетие начнет пожирать своих вождей.
Оглянувшись, Троцкий увидел лишь плотно оцепленный военными причал. Сергея и его жены уже не было — их сразу же удалили. Агасфер вновь вступил на свою вечную тропу. Начался новый исход. Пароход дрогнул и медленно двинулся за ледоколом, раздвигающим прибрежный крепкий припай. Огни Одессы быстро погасли. Для Троцкого — навсегда. За спиной осталась надвинувшаяся на Родину длинная ночь революции. А ведь она, революция, всегда была его главной любовью. Неужели права Зинаида Гиппиус, когда в своих 'Рыжих кружевах' представила революцию в образе пустоглазой, проворной девки с красной лейкой, поливающей стылые камни?..[156]
Подплывая почти через сутки к Константинополю, Троцкий попросил сына Льва пригласить в каюту Фокина. Когда тот зашел, Троцкий молча вручил своему охраннику незапечатанное письмо и сказал:
— Можете прочесть. Передайте по возвращении своему начальству.
Помолчав, добавил:
— Я вас не задерживаю.
Фокин, не произнеся ни слова, вышел и в своей каюте, запершись, прочел разборчивый текст, написанный Троцким:
'Уполномоченному ГПУ тов. Фокину.
Согласно заявлению представителя ОГПУ Булатова, Вы имеете категорическое предписание, невзирая на мои протесты, выселить меня путем физического насилия в Константинополь, т. е. передать в руки Кемаля и его агентов.
Выполнить это поручение Вы можете потому, что у ГПУ (т. е. у Сталина) имеется готовое соглашение с Кемалем о принудительном водворении пролетарского революционера в Турцию объединенными усилиями ГПУ и турецкой национал-фашистской полиции.
Если я в данный момент вынужден подчиниться этому насилию, в основе которого лежит беспримерное вероломство со стороны б. учеников Ленина (Сталина и К'), то считаю в то же время необходимым предупредить Вас, что неизбежное и, надеюсь, недалекое возрождение Октябрьской революции, ВКП(б) и Коминтерна на подлинных основах большевизма даст мне, рано или поздно, возможность привлечь к ответственности как организаторов этого термидорианского преступления, так и его исполнителей.
12 февраля 1929 г. Пароход 'Ильич' при приближении к Константинополю'[157] .
Фокин по возвращении в Москву сдал начальству этот последний документ, написанный Троцким на советской территории (борт судна 'Ильич' являлся таковым), но по какому-то внутреннему побуждению снял копию для себя и хранил ее дома. Однажды поделился содержанием этого письма с одним из сослуживцев. В годы безумия этот сослуживец сообщил о 'троцкистском документе', хранимом Фокиным, 'куда следует'. В 1938 году Фокин был арестован по личному распоряжению Ежова. Следствием руководил Абакумов, работавший тогда начальником Ростовского НКВД (а Фокин к этому времени был начальником Ростовского управления милиции). Подсознательное стремление человека сохранить маленький штрих из портрета павшего с высоты изгнанника стоило ему долгих лет сталинских лагерей.
…Приближаясь к Константинополю, Троцкий завершил любопытный документ, который отразил целый этап его жизни, связанный с ссылкой и депортацией. В архиве он сохранился под названием 'Хронология'. Вел ее сам Троцкий и его старший сын.
'Хронология.
Первые числа января 1928 г.
Объявление выселок. Астрахань как место ссылки Л.Д.
12—13 января
Постановление о высылке в Алма-Ату в трехдневный срок.
16 января
День, назначенный для отъезда. Демонстрация. Отмена отъезда.
17 января, утром
Отъезд в Алма-Ату.
17—26 января
В пути.
26 января, на рассвете
Прибытие. 'Джетысуйские номера'.
Конец марта
Переезд на пост, квартиру.
Июнь
Переезд за город.
Смерть Нины
Ухудшение здоровья.
Конец июня до 22 июля
Работа над документами к VI конгрессу.
15—22 июля
Отправка документов.
Присоединившихся свыше 200, получение телеграмм.
Сентябрь — октябрь
Новое ухудшение здоровья, требование перевода.
Конец октября — начало ноября
Большая охота (фазаны). Почтовая блокада.
5—6 ноября
Возвращение.
16 декабря
Первый визит Волынского, ультиматум ГПУ.
Декабрь до 20 января 1929 г.
Усиленная слежка.
