обращался не иначе как 'мой дорогой друг', а письма свои подписывал словами: 'Всегда с уважением к Вам Троцкий'[50]. Но вдруг все изменилось. Между Раймоном и сыном Троцкого Львом возникла острая и пикантная коллизия. Жена Раймона Молинье, Жанна, ушла от мужа к Седову. Разразился скандал, который вывел Молинье из числа близких друзей Троцкого. Но новый сердечный союз не принес счастья Седову. Из Москвы он продолжал получать письма от жены, которая осталась там с маленькой дочерью и была в отчаянии. Жанна же оказалась довольно эгоцентричной особой, что усугубляло психологическое напряжение Льва. Единственной отдушиной оставалась работа по исполнению указаний отца. Наиболее трудным из них было: найти канал, возможность отправлять несколько десятков экземпляров 'Бюллетеня' в СССР.
Ветер перемен сделал иными не только тональность, содержание 'Бюллетеня оппозиции', но и произвел смену приоритетов в освещении тем, интересовавших журнал. Условно можно выделить три периода его существования, если говорить о содержании:
Первый — с момента создания и до 1933–1934 годов, отмеченный приходом к власти Гитлера и укреплением позиций Сталина после XVII съезда партии. Многие статьи 'Бюллетеня' по германскому вопросу легли в основу книги Троцкого о немецкой революции. Он предупреждал уже в 1932 году: 'В Германии фашизм еще не победил. На его пути к победе стоят пока гигантские силы. Но если их не привести в действие, может произойти непоправимое'[51]. В эти же годы журнал настойчиво ставил вопросы о необходимости возвращения к ленинским истокам партийной жизни внутри страны и в Коминтерне. Это были главные темы 'Бюллетеня' в гот период.
Второй период жизни журнала (с 1933–1934 гг. до 1939 г. — начала второй мировой войны) отмечен настойчивыми усилиями Троцкого создать альтернативный международный союз коммунистов — IV Интернационал. Одновременно с этим, в связи с развязанным Сталиным кровавым террором в собственной стране, Троцкий решается на прямые призывы к 'политической революции' в СССР, к непосредственному устранению Сталина.
И наконец, третий период, и можно с уверенностью сказать незавершенный, связан с деятельностью троцкистских и иных коммунистических организаций в условиях начавшейся войны. Журнал формулирует свое однозначное отношение не только к Сталину, но и Гитлеру, определяет место 'большевиков-ленинцев' (так Троцкий называл своих сторонников. —
Разумеется, я весьма условно попытался как-то проанализировать эволюцию журнала Троцкого, в котором целое десятилетие публиковались его страстные статьи, призывы, разоблачения, программы, обращения. Эволюция журнала определяется не только переменами в международных делах, но и тем, что после 1931 года распространять издание в СССР стало почти невозможно. Уже в 1932–1933 годах, да и позже, проявление советскими людьми интереса к журналу прямо рассматривалось как принадлежность к 'троцкистскому блоку', что подпадало под зловещую 58-ю статью[52].
Работая в личном архиве Сталина, я убедился, что лидер большевистской партии лично просматривал многие выпуски 'Бюллетеня оппозиции', особое внимание уделяя статьям о собственной персоне. А таковых было немало. Подписки, естественно, на журнал не было, хотя многие антисоветские издания специально доставлялись вождю из-за рубежа. Например, заведующий отделом печати и издательств ЦК Б.Таль регулярно выписывал Сталину белоэмигрантские, антисоветские издания: 'Возрождение', 'Знамя России', 'Социалистический вестник', 'Бюллетень экономического кабинета Прокоповича', 'Харбинское время', 'Новое русское слово', 'Современные записки', 'Иллюстрированная Россия' и некоторые другие [53].
'Бюллетень оппозиции' Сталину доставляли, изымая его у арестованных троцкистов, а также по линии разведывательной агентуры за рубежом. Знакомство с так называемым 'архивом Снейвлита'[54] показывает, что в IV Интернационале, созданном Троцким, были, конечно же, люди из советского разведывательного ведомства. Так что можно утверждать: Сталин был неплохо знаком с содержанием журнала Троцкого и до внедрения Зборовского. Это постоянно генерировало у вождя и без того не затихающую ненависть к человеку, выслав которого за рубеж, он совершил, по собственному признанию, 'большую ошибку'.
Иногда еще до выхода очередного номера журнала в свет Сталин знал, что будет в нем опубликовано. Помогал в этом деле, понятно, Зборовский. Впрочем, судите сами по следующему документу:
'Совершенно секретно, тт. Сталину, Молотову
Направляю Вам агентурно изъятые нами из текущей переписки Седова копии двух статей Троцкого от 13 и 15 января 1938 года под заглавием 'Продолжает ли советское правительство следовать принципам, усвоенным 20 лет назад' и 'Шумиха вокруг Кронштадта'.
Указанные статьи намечены к опубликованию в мартовском номере 'Бюллетеня оппозиции'.
Народный комиссар внутренних дел СССР
Генеральный комиссар государственной безопасности
25 февраля 1938 г.
Троцкий не мог и предполагать, что щупальца Сталина проникнут так глубоко… Кремлевский вождь интересовался размахом троцкистского движения, возможностями его организаций, печатью 'большевиков- ленинцев'. По запросу Ежова, в марте 1937 года 7-й отдел ГУГБ НКВД докладывает Сталину список троцкистских изданий за рубежом. Он весьма впечатляющ и содержит наименования 54 газет, журналов, бюллетеней, издававшихся в разных странах, правда, как правило, крошечным тиражом. Например, в Англии выходили 'Красный флаг', 'Борьба', в Бельгии — 'Классовая борьба',
'Спартакус', в Испании — 'Коммунист', во Франции — 'Революция', 'IV Интернационал', 'Искра', 'Красное знамя', в Голландии — 'Красный октябрь', 'Пламя' и другие издания[56]. Сталин был поражен обилием газет и журналов, но его успокоили, что большинство из них выходит крайне нерегулярно, тиражом в несколько сот экземпляров.
А ведь кроме троцкистской, сколько издается антисоветской белогвардейской литературы! Сталин помнит, что недавно ему докладывали об этих изданиях и издательствах: 'Русская печать', 'Русская земля', 'Русский очаг', 'Родная, земля', 'Отечество', 'Вестник Крестьянского Союза', 'Русский инвалид', 'День русской культуры', 'Знамя борьбы', 'Старое время', 'Белый архив', 'Иллюстрированная Россия' и множество других… В числе издателей, учредителей, редакторов и авторов много известных имен: Бунин, Куприн, Мережковский, Гиппиус, Чайковский, Алексинский, Бурцев, Гукасов, Шварц, Абрамович, Чернов, Розенфельд, Мирский, Милюков, Баратов… Часто издательства, журналы и газеты появляются и через год-два бесследно исчезают…[57]. Сталин распорядился, и в Иностранном отделе ОГПУ тщательно следили за подобными изданиями, получая немалую информацию о монархистах, белогвардейцах, меньшевиках, троцкистах через своих агентов, которых, по мере возможности, вербовали из числа лиц, имеющих какое-то отношение к эмигрантской литературе за рубежом.
О чем же писал Троцкий в своем 'личном' журнале? На что он надеялся, издавая его? Какое влияние 'Бюллетень оппозиции' оказывал на политическую ситуацию в СССР того времени? И оказывал ли вообще?
Троцкий пытался, особенно в первое время, сообщать 'революционные новости из СССР'. Пожалуй, главным источником были открытые советские издания, на которые можно было подписаться за рубежом. Изгнанник скрупулезно изучал эту информацию и соответственно комментировал ее. Например, в июне — июле 1930 года 'Бюллетень' сообщал в рубрике 'Письма из СССР' такие новости: 'Избиения троцкистов в В.Уральском изоляторе', 'Заявление протеста Каменской ссыльной колонии большевиков-ленинцев', 'Сталин и Красная Армия, или Как пишется история'.
Одно время Троцкий пытался активно эксплуатировать тему об 'обуржуазивании советского общества'. Так, в одной из статей, полученной якобы из СССР, утверждается, что при сокращении 'тончайшей прослойки рабочих' в руководстве оно все больше 'пропитывается мелкобуржуазными элементами'. Приводится много фамилий районных и областных руководителей из числа 'чуждых пролетариату социальных элементов': работник райисполкома Насорков — бывший колчаковский офицер, редактор окружной газеты Хаит служил фельдшером в банде. Анненкова; зампредседателя окрсуда Кытманов — бывший начальник колчаковского военно-полевого суда; уполномоченный по хлебозаготовкам Иноземцев — бывший колчаковский каратель; работник ОГПУ Макаренко — бывший писарь колчаковского
