бы согласилась просто переспать с ним, несколько раз, без всяких обязательств и проявления чувств со стороны Стратега. Но он так не мог. Не мог с ней. С любой другой, только не с Мэри. Он боялся привязаться к ней, а то и… «Мы будем вместе». Теперь Стратег уже не сомневался в этом. Это неизбежно. «Но не сейчас… Еще не время».
Мэри и Стратег, каждый в своих мыслях и переживаниях, заснули почти одновременно. Разделенные тонкой перегородкой, но единые в желании преодолеть ее и оказаться в жарких объятиях…
Стратег. Размышления: о моногамии и полигамии
Стратег любил поразмышлять на отвлеченные темы, или, как он говорил – пофилософствовать. Правда, выводами он ни с кем не делился. К тому же знал, что рано или поздно возникнет ситуация, когда придется принимать очень важное решение в условиях дефицита времени, и тогда уже будет не до «философствования».
Сколько женщин должно быть в жизни мужчины? Оставаться ли верным той, единственной, или менять их как перчатки?
Раньше он не задумывался над этим вопросом: «Всех женщин не пере… но стремиться к этому надо», – любили повторять его приятели, и он соглашался с ними. Наверно, это не тот вопрос, ответ на который приходит в юности. Ведь мало кому дано испытать в столь нежном возрасте такую любовь, какую Господь даровал Ромео и Джульетте!
Жить с одной женщиной противоестественно. Эта мысль, к сожалению, все прочнее укореняется в нашем обществе. Веками некоторые религии укрепляют такое мировоззрение в сознании масс. Всем известно, что ислам приветствует многоженство. В противовес ему, христианство проповедует вечный брак на земле и на небесах. В некоторых католических странах до сих пор нельзя развестись, несмотря на то что любовь прошла. Конечно, угасшая любовь не повод для прекращения совместной жизни. Ведь между супругами есть и другие чувства, связывающие их. Но как быть тем, у кого не осталось и этого? Имеет ли моральное право пусть даже сама церковь удерживать вместе людей, ставших чужими? Не делают ли они это для того, чтобы другим неповадно было?
Стратег ни в коем случае не порицал ни одну из религий. Он сам хотел разобраться в этом вопросе…
В его жизни был период, когда он свысока относился к верным мужьям, даже не помышляющим о других женщинах. Он считал, что или это от скудости ума, или они настолько неинтересны, что на них никто не позарится. Так он и шел по жизни, не пропуская ни одной юбки. Потом судьба даровала Стратегу настоящую любовь – он встретил своего Светика-Самоцветика. Он проводил с ней дни и ночи, забросив дела и позабыв все свои обязанности. Другие женщины разом перестали для него существовать. И он был верен своей избраннице. Он просто не мог представить себя с другой. Даже мысленно. Быть верным не только физически, но и в мыслях. Многие ли могут похвалиться тем, что даже в своих помыслах не возжелали другую?
Как долго смог бы Стратег хранить верность? Ответа на этот вопрос теперь не узнать. Его суженую похитили. Он гнался за ними через пол-Вселенной. Затем мрак отчаяния охватил его.
Пережив это потрясение, Стратег начал даже слегка завидовать тем мужчинам, которым довелось прожить всю свою жизнь с одной женщиной. Он стал считать это признаком внутреннего благородства. Верность – одно из лучших свойств души. Теперь Стратег думал, что сумел бы прожить всю жизнь с одной женщиной. Смог бы он не изменять ей? Ведь вокруг столько прелестных девушек! Наверно, да, и, лишь попав в ситуацию, когда его станут усиленно соблазнять, мог бы не устоять. Но он сделал бы все, чтобы не оказаться в таком положении. А значит, это не в счет. А вот мысленно? Стратег не мог поручиться…
У Стратега всегда было много женщин, но лишь потому, что он еще не встретил ту единственную и неповторимую… Дарует ли судьба ему всепоглощающую любовь?
Блистательная Белая Рэмия. Большой Хурал
Сегодня был знаменательный для Империи день – шесть Великих кланов должны были решить ее судьбу. Пройдет несколько часов, и РэмсирДлан, главный Сир и Император, торжественно объявит Большой Хурал открытым. Величественный зал Великих Завоеваний, еще пустой, уже пестрел разнообразием флагов и штандартов, которыми был в изобилии украшен.
Церемония вхождения кланов на Большой Хурал началась за два часа. Зазвучали фанфары, и клан Сеньоров под бой барабанов первым стал занимать отведенные ему места на галерке. Каждый удар гулко отзывался в пустом помещении. Кланы второго плана не имели права исполнять свой гимн во время шествия. Для них и так было огромной честью заседать в этом историческом зале совместно с Великими кланами. Впервые раздались звуки гимна, и представители клана Сеньоров были вынуждены встать, чтобы приветствовать Аутсайдеров. Это положение уже давно и прочно занимал клан Панов, который с развернутыми знаменами вошел в зал.
Кланы занимали свои места с двадцатиминутным интервалом, согласно своему рангу, и теперь уже оба клана – Сеньоры и Паны – встали, чтобы отдать дань уважения клану Лордов. Флаги, на которых волнистые линии трех цветов – зеленого, желтого и красного – по диагонали снизу вверх рассекали белые полотнища, заполонили зал. Великий клан Господ, прозванный Таинственным, гордо вышагивая под звуки гимна, стал занимать свои места. Полотнища, усеянные квадратами фиолетового и оранжевого цветов, возвестили о появлении клана Пэров. Все удивленно переглянулись, когда неожиданно заиграл военный марш, и, чеканя шаг, Ведущий клан вступил в зал. По мере того как знамена, усеянные ромбами белого и небесного цветов, заполняли пространство, марш плавно перешел в гимн клана Донов. Своим появлением они дали ясно всем понять, как они будут голосовать на Хурале.
Теперь, куда ни брось взор, колыхалось море флагов, боевых знамен, штандартов и других знаков отличия всевозможных цветов и оттенков, и только центральная трибуна этого огромного зала продолжала пустовать. Наконец, зазвучал знакомый всем жителям Империи гимн, и Царствующий клан Сиров начал занимать свои места.
Перед входом в зал заседаний к главе каждого клана подходил красный рэм, с символами Тайного Ордена на одежде. Они ненадолго отходили в сторону и о чем-то шептались. Известие, доставленное посланником Тайных Правителей Империи, мгновенно распространилось по залу, и теперь, в ожидании Императора, новость оживленно обсуждалась. Возбуждение охватило всех собравшихся, и было отчего – захваченная Навигационная карта противника была полностью расшифрована. Путь к Земле оказался открыт.
Император РэмсирДлан, со всеми символами власти, замер перед входом в зал Великих Завоеваний. Мрачные предчувствия терзали его. Но не судьба Империи волновала императора. Будущее клана Сиров и его собственное висело на волоске. Впрочем, не стоило обвинять его в безразличии к интересам государства. Просто он считал, что исход голосования на Хурале предопределен, а для себя же он решил, что бороться с Тайными Правителями Империи бесполезно. Два лакея в ливреях распахнули огромные створки ворот, и Император, в полной тишине, вошел в битком заполненное помещение. Но не успел он пройти и половины пути, как зал, словно выйдя из оцепенения, взорвался в приветствиях. Обретя спокойствие, Император уверенной походкой преодолел оставшееся пространство и занял отведенное ему место. Властный взмах рукой оборвал шквал аплодисментов.
– Данной мне властью, – зазвучал в наступившей тишине его голос, – объявляю Большой Хурал открытым. Пусть мудрость не покинет нас, и все сообща мы примем единственно верное решение, – тут он на мгновение замялся, – и цепь Великих Завоеваний продолжится!
– Война! Война! – разрывая тишину, раздались выкрики из стана Донов, в то время как другие не спешили присоединиться к ним.
По установившейся традиции вслед за Императором на трибуну поднялся заведующий кафедрой истории Великих Завоеваний Имперской академии.
– Наша Империя изначально создавалась и расширялась за счет Великих Завоеваний. Вступив на этот путь тысячу лет назад, мы неизменно одерживали блестящие победы, покоряя народы и перенимая их знания. Следуя заветам Великого Воителя, Империя прошла через восемь Великих Завоеваний и теперь стоит на пороге девятого! Вспомним, как это было. Первыми под нашим ударом пали Владыки Космоса.
– Слава имперскому оружию! – перебив оратора, единодушно воскликнули все присутствующие.
– Спустя столетие, – дождавшись тишины, продолжил профессор, – мы покорили Воздухоплавателей. – И его слова потонули в громе аплодисментов.
