Игорь Смирнов
Туннели времени
1
Вечером Неретин разыскал Сергея.
— Слушай, Данилин, — сказал он, — ты хорошо помнишь профессора Гратта?
— Конечно.
— Тогда вот что: с этой минуты думай только о Гратте и ни о чем больше. Уразумел?
— Зачем?
— Ну вот — зачем. — Помощник командира посмотрел на черневший в небе конус звездолета. — Профессор Гратт — смелый новатор и умнейшая голова. Но поскольку его нет с нами, нужен его двойник — он один сможет произвести необходимые расчеты. Он — и никто другой. А твои биотоки хозяева планеты воспринимают лучше. — Неретин взял товарища под руку и повел к дороге. — Это просьба Ченцова. И моя.
Сергей плохо соображал. Он не привык к такому доброжелательному расположению помощника и немного нервничал.
— А если через городской совет? — неуверенно посоветовал он.
— Пробовали — они не понимают нас. Или делают вид, что не понимают. — Перед тем как уйти, Неретин обнял Сергея за плечи и сказал, кажется впервые назвав его по имени: — В общем, так. Думай и думай о Гратте, зови его… или как ты это делаешь — тебе виднее. Но стремись к тому, чтобы хозяева планеты как можно скорее разобрались в твоих мыслях, — это наше спасение.
Сергей ушел в долину.
Усталый свет солнца догорал на верхушке высокого дуба. Небо остывало, наливаясь влажной синевой, и, чуть тронутые красками зари, облака резче расцвели в вышине. Кольнула глаз первая звезда. Хотя это же не звезда. Это Венера.
Сергей уселся возле ив на берегу реки.
Он знал, что это не Венера. Там, за небесной синевой, — нестерпимая белизна незнакомого космоса с темнеющими звездами — черными, фиолетовыми, синими. Там Вселенная, которой никто из людей еще не видел. Они первые. Их крепко помяло в пути, звездолет нуждался в неотложном ремонте, а для ремонта требовалась хоть какая-нибудь твердь, способная длительное время выдержать тяжесть «Луча».
Сергей старался не вспоминать выход из коллапсара — еще раз пережить такое не хватило бы, кажется, сил, — но мысли нет-нет да и возвращались к тому времени, поспешно перескакивали через те жуткие минуты и уже более устойчиво останавливались на поисках ближайшей планеты. Ее они нашли без штурмана: из-за неполадок в системе фильтров Шарков был ослеплен пронзительной белизной чужого пространства и находился в изоляторе. Планету окутывала непроницаемая, подвижная оболочка, похожая на расплавленный малахит. Радиосигналы тонули в ней и назад не возвращались. Было неясно, обладала ли она ядром, или полностью состояла из зеленого газа.
Послали на разведку космоглиссер. Экспедицию возглавил помощник командира. С ним отправились геолог Жан Рошаль, Джим Роудс — физиохимик и специалист по локальной защите — и он, Сергей Данилин, врач и биолог.
Когда зеленая мгла внезапно оборвалась, Неретин дал торможение: космоглиссер вошел в легкий зеленый сумрак, пронизанный толстыми стеблями, похожими на ребристые щупальца, — все они тянулись вверх на сотни километров из неведомых темно-изумрудных глубин к малахитовой периферии атмосферы. Они плавно покачивались, как морские водоросли, их было так много, что Неретин стал опасаться столкновения. Глиссер запетлял, завибрировал от резких поворотов. Пришлось идти на посадку вертикально. И чем больше он снижался, тем гуще и тучнее были стебли…
Сели мягко. Неретин откинулся на спинку кресла и сбросил с подлокотников руки.
— Все живы? — не открывая глаз, спросил он.
Товарищи молчали. Неретин беспокойно оглянулся — и тут же шумно выдохнул:
— Ясно: психическая травма… А ну, кончай бездельничать, пора за работу!.. Как тут у нас с защитой? Нормально: выдержала, голубушка! Господи, а Данилин опять спит! Да что с тобой, приятель?
Сергей поднял голову:
— Я в норме, Алекс. Но как ты классно вел машину!
— Ага, — согласился Жан Рошаль. — Словно по кочкам. — Он отстегнулся, встал. — Что ж, за работу так за работу. Я готов вгрызаться в землю!
— Погоди вгрызаться. Сперва осмотримся… Джим, ты давай за анализы. Данилину наблюдать. Жан, ты будешь помогать мне. Неси для начала снимки. — Неретин включил прожектор. Свет выхватил из зеленых сумерек гигантские стволы, обступившие глиссер. — Ого, да они, вроде, подвинулись!..
Радиосвязь с «Лучом» установить не удалось. Выбросили на орбиту звездолета малую ракету с первыми новостями и первыми соображениями, однако умолчали пока о том, что анализы подтвердили отсутствие на планете воды и кислорода. Это было особенно печально, поскольку вода на «Луче» по непонятной причине помутнела и стала слегка пахнуть, хотя и признавалась годной для употребления.
— Ну, так что будем делать? — спросил Неретин.
— Искать место для посадки «Луча», — сказал Роудс.
— На глиссере?
— Ну нет, Алехс. Эта махина мало маневренна. Думаю, на «метеоре», и поиск прошу разрешить мне: я легче всех вас и лучше разбираюсь как в механизме «метеора», так и в капризах локальной защиты.
Помощник понимал, что отправлять здесь в разведку даже опытного космонавта, даже на расстояние двух десятков километров, было довольно рискованно. И все же другого выхода не видел. Конечно, было бы куда безопаснее сидеть в глиссере под двойной защитой и поглядывать на экраны внешнего обзора — не вынырнет ли из-за необъятных стволов такая нужная для «Луча» полянка. Но в том-то и беда: медленно не полетишь, и быстро тоже — на первых же метрах можно врезаться в стволы. Остается одно — разрешить Джиму поиск. Пока Роудс с помощью друзей закреплял на скафандре ранец, крылья, баллоны, Неретин давал ему последние наставления: как держать связь, чего следует опасаться и как лучше всего отыскать глиссер на обратном пути.
— А главное — не увлекайся! — закончил он и пропустил Роудса в шлюзовую камеру.
Из глиссера хорошо было видно, как Джим проверил связь — на расстоянии двадцати шагов от машины она была отличной, — как потом поднял крылья и взлетел. И сразу же исчез в зеленой мгле.
Неретин, кажется, въелся глазами в зеленоватую точку, медленно ползущую по экрану локатора, и по привычке ощупывал шрам возле рта. Потом подозвал Рошаля:
— Не спускай глаз. Что случится — позовешь.
Он отошел к столу и стал снова просматривать снимки и результаты анализов.
— Алекс! — донесся удивленный голос Сергея. — А они отступают все быстрее!
— Кто? — не сразу сообразил помощник командира — и тут же побежал на наблюдательный пункт.
Да, стволы отступали. А потом вокруг космоглиссера начал сгущаться мрак. Казалось, он крался только с одной стороны — с той, куда улетел Джим.
— Этого еще не хватало! — прошептал Неретин. На мгновение он закрыл глаза — до того ему захотелось вернуть те минуты, когда он провожал американца в разведку! Сейчас он ни за что бы не отпустил его, лучше бы полетел сам!
— Как Джим? — крикнул он Рошалю.
— Да понимаешь…
Почувствовав неладное, помощник бросился вниз. Сергей — за ним. Подвижная точка на экране локатора исчезла, и растерявшийся Жан уже хватался не за те верньеры. Неретин оттолкнул его, долго возился с настройкой сам, потом сунул в рот сигарету и словно окаменел.
Сергей вернулся на наблюдательный пункт. Внезапное изменение пейзажа за бортом так поразило его, что он невольно вскрикнул:
— Ребята! Земное небо!
— Тьфу! — донесся голос Неретина. — Точно режут!
Он поднялся к Сергею и сам увидел облака, густо-синие провалы между ними, лучистые звезды…
— Что там у вас? — крикнул Жан. — Какое небо?
