Ничего удивительного, что она порой была столь резка и несдержанна.
— Вы чему-нибудь учились, Ариэль?
— О, я читаю на латыни и греческом столь же свободно, как и на английском, и так же свободно пишу на всех трех языках, — ответила она, снова пожав плечами. — Правда, я не особенно в ладах с числами, но все же могу проверить счета, так что в хозяйстве меня не обмануть.
— И кто же вас научил этому?
В голосе Саймона звучало нескрываемое удивление. Столь обширное образование было совершенно необычно для женщины, в особенности с детства предоставленной самой себе.
— Наш викарий всегда очень заботился обо мне. Даже после того, как он поймал меня совсем маленькой у себя в саду на яблоне вместе с несколькими цыганятами… — Смех Ариэль звучал очень мелодично, воспоминание об этом случае согрело ее душу. — Преподобный Коллинз считал, что праздность ума ведет к озорству. Мне кажется, он просто боялся, что я сбегу с цыганами. И он был не так уж далек от истины в своих опасениях, — вновь рассмеявшись, добавила она. — Мне страшно пришлась по душе свобода в их таборе. Они все были такими грязными и ходили в лохмотьях, но, как мне казалось, все время только и делали, что смеялись, плясали и пели. Разумеется, тогда я была слишком мала, чтобы видеть все убожество такой жизни.
Саймон вытянул ногу, и мышцы пронзила боль, настолько острая, что у него захватило дыхание. Лицо его побледнело, над бровями выступили капли пота. Сжав в кулаки лежащие на столе кисти рук, он ждал, когда боль отступит.
Ариэль тихо сидела рядом с ним, ожидая, пока его дыхание снова станет нормальным. Она обратила внимание, что все друзья Саймона заметили, что с ним происходит, и следили за ним встревоженными взглядами.
Дождавшись, когда боль немного отпустит его, Ариэль отодвинула от стола свое кресло и встала, слегка покачиваясь, как будто перебрала вина.
— Пойдемте, муж мой, мне хочется спать.
Положив руку на плечо Саймону, она улыбнулась, глядя на мужа сверху вниз, прищурив глаза и призывно полуоткрыв губы.
— Вы не будете возражать, брат мой? — бросила она взгляд на Рэнальфа. — У новобрачных есть дело наверху.
Подняв свой бокал, словно за здоровье всех присутствующих, Ариэль поднесла его к губам и, запрокинув голову, начала пить.
В это время Оливер Беккет поднялся со своего места и прошел вдоль стола за спинами сидящих. Не замеченный Ариэль, он встал у нее за спиной и вытащил из ее прически заколку, удерживавшую тяжелый узел волос. Тяжелая волна цвета темного меда упала на спину молодой женщины. От неожиданности голова Ариэль сильнее запрокинулась, и осушенный кубок упал на стол. Оливер при виде этого зрелища ехидно засмеялся.
— Как забавно, — спокойно улыбнулась Ариэль, движением головы рассыпая волосы по плечам. — И как мило, Оливер, что ты помог мне побыстрее добраться до постели.
Осоловевшие глаза Оливера вспыхнули пламенем, когда она рассмеялась ему в лицо. Пьяный хохот гостей был ответом на ее сальность; только Оливер и братья Равенспир остались сидеть на своих местах с каменными лицами.
Саймон встал, опираясь на трость. Пьяное веселье раздражало его, откровенная вражда во взглядах хозяев замка так и подбивала обнажить клинок. Он понял, что Ариэль, обеспокоенная приступом боли у него, выбрала этот способ, чтобы поскорее увести мужа из-за стола.
Сжав губы, он взял Ариэль под руку и направился, почти не опираясь на нее, к лестнице. Со стороны это выглядело так, словно он уводил жену из большого зала замка, а не наоборот — как было на самом деле.
Глава 9
Наверху лестницы, скрывшись от глаз толпы в зале под ними, Саймон выпустил руку Ариэль и привалился спиной к стене, закрыв глаза и плотно сжав губы.
— Дайте мне минуту передохнуть.
— Сколько вам будет угодно, — ответила Ариэль. — Нас никто не видит.
— В чьей комнате мы проведем сегодняшнюю ночь — в моей или вашей? — спросил Саймон некоторое время спустя.
Он открыл глаза и выпрямился, опираясь на трость. На лице его снова появилась ироничная улыбка.
— Я предпочитаю мою собственную.
— Тогда ведите меня, жена моя… Нет, в вашей руке больше нет необходимости.
Ариэль, пожав плечами, медленно направилась впереди него в свою комнату под башней. Когда она открыла дверь, собаки бросились к ней на грудь, виляя хвостами. Саймон покачнулся, когда Ромул положил лапы ему на плечи и от неожиданности ухватился за косяк двери.
— Кое в чем ваш брат прав, — пробурчал он, отталкивая вертящихся у него под ногами собак. — Они и в самом деле ростом с пони. И куда уместнее будут смотреться в конюшне, чем в будуаре замужней женщины.
— У нас в замке нет таких элегантных комнат, — заметила Ариэль, набрасывая на плечи накидку, перед тем как выйти с собаками в коридор. — Пойду выведу их, и вы сможете побыть один.
Саймон остановил жену движением руки.
— Куда вы пойдете?
Ариэль замерла на месте, прищурив свои серые глаза.
— Я должна докладывать вам о каждом своем движении, милорд?
— Пока мы остаемся под кровлей вашего брата, — ответил он. — Я хочу быть уверен в вашей преданности мне.
— Вы сомневаетесь в моей преданности? — Голос Ариэль звучал напряженно.
— Разве у меня есть причины верить? — печально спросил он.
— Мы заключили соглашение. И вы оскорбляете меня, сомневаясь в твердости моего слова.
— Это слово одного из Равенспиров.
Ариэль вспыхнула:
— Разве я хоть раз дала вам повод усомниться во мне с того момента, как мы заключили наше соглашение? Разве я не показываю все время своим братьям, что мы с вами понимаем друг друга?
На эти слова он улыбнулся немного грустно.
— Именно про это нам с вами надо будет поговорить, когда вы вернетесь из конюшни.
— Откуда вы знаете, что я туда собираюсь?
— Поскольку именно туда вы первым делом направляетесь утром, было не так уж трудно догадаться, что в конце дня вы тоже туда заглянете.
— Ну хорошо, если вы все знаете заранее, то почему же вы начинаете ссору? — спросила она.
— Я не хочу ссориться, я просто хочу придать ясность нашим отношениям, — ответил он, вытягивая руку и пальцами приподнимая подбородок жены. — Я только хотел показать, что буду опасаться вас до тех пор, пока вы будете опасаться меня.
Он улыбнулся и, слегка ущипнув Ариэль за подбородок, опустил руку.
— Ступайте по своим делам, но поторопитесь. Если бы я не был этим вечером так чертовски слаб, то непременно пошел бы с вами. Надеюсь, утром вы покажете мне свою конюшню.
Ариэль отвернулась, чтобы скрыть краску смущения, выступившую на щеках. Она еще ощущала кожей тепло его ладони, но почему-то не испытывала обычного беспокойства. Чересчур громко позвав собак, Ариэль вышла с ними в коридор не обернувшись.
Саймону пришлось прижаться спиной к дверному косяку, когда она проходила мимо него, широко и быстро шагая. Накидка Ариэль плотно облегала ее тело, подчеркивая тонкую, стройную фигуру. Саймон успел заметить, что под платьем на ней надета пышная нижняя юбка.
Он взглянул на свои дрожащие пальцы — они еще помнили нежную, шелковистую кожу ее подбородка, маленького и слегка заостренного. Посередине его красовалась ямочка, которую так и тянуло поцеловать.
