— Я так беспокоилась за тебя.
— Да, я понимаю, — сказал он, тяжело опускаясь на стул. — Тогда ты все знаешь. Не знаешь только, что моя жена вдруг подалась в бега. — Он пристально посмотрел на свою подругу. — Или ты знаешь и это?
Елена покачала головой.
— Нет, она мне ничего не говорила о своих планах…
— О, так ты все-таки говорила с ней о чем-то?
— Я разговаривала с ней сегодня утром, как раз после твоего ухода.
Елена села на кровать, с беспокойством глядя на Саймона.
— Я боялась быть назойливой, но подумала: вдруг я смогу помочь? Я совершенно не в состоянии была понять, как она не видит того, что само бросается в глаза. Она так молода и так наивна! Мне казалось, что я просто должна обратить ее внимание на это.
— На что же именно, дорогая моя?
— Да она должна благодарить Бога за то, что он послал ей такого мужа. Она должна быть благодарной за внимание и заботу о ней.
Саймон на секунду прикрыл глаза, представляя, как Ариэль отреагировала на такое унижение.
— Я только все испортила, да? — Елена в замешательстве сжимала и разжимала руки.
Ей еще ни разу не приходилось видеть Саймона таким мрачным.
— Вероятно. И с самыми лучшими намерениями, — он машинально потер рукой болевшую ногу. — Она сказала еще что-нибудь?
— Только одно — она хочет, чтобы ты принимал ее такой, какая она есть.
— Боже, дай мне сил! — пробормотал Саймон. — Она совершенно невозможная девчонка.
Елена в упор посмотрела на него.
— А ты принимаешь ее такой, какая она есть, Саймон?
Он коротко усмехнулся.
— Разумеется, принимаю. И ничего не хотел бы в ней изменить. Я убить ее готов за это.
— Думаю, я уже наломала здесь достаточно дров, — криво усмехнулась Елена. — Сейчас велю своей служанке собрать вещи, а ты, пожалуйста, распорядись, чтобы заложили мою карету.
Она встала с кровати, и вместе с ней поднялся Саймон. Обняв подругу, он нежно погладил ее по голове.
— Я чувствую себя совершенной дурой! — всхлипнула Елена, уткнувшись ему в грудь. — Но ведь я и в самом деле хотела помочь.
— Я знаю. Когда-нибудь мы все вспомним об этом и посмеемся вволю.
Голос его звучал немного печально, а в глазах не было никакой уверенности в сказанном.
— Что ты собираешься делать?
— Делать? Разыщу ее и как следует проучу насчет всякого там «принятия»! — гневно ответил он.
Проводив подавленную и притихшую Елену, Саймон остановился около конюшни, похлопывая по руке сложенными перчатками и раздумывая над тем, как он объяснит своим новоявленным родственникам исчезновение жены. Он мог достаточно быстро вернуть ее назад, но для этого сперва нужно было найти ее. Если ее нет у Сары и Дженни, тогда придется затратить на ее поиски день-два. И надо еще придумать какой-то предлог для отсутствия Ариэль, который позволил бы ему самому и его друзьям остаться в Равенспире. Да, положение можно было назвать в лучшем случае дурацким.
— Хоуксмур, думаю, вы составите нам сегодня компанию на охоте, — прервал его мысли голос Рэнальфа.
Он оглянулся. Серые глаза графа Равенспира глядели на него с уже ставшей ему привычной ненавистью.
— Вы чем-то озабочены, любезный шурин?
— Да, я обнаружил пропажу, — ответил Саймон. — Ваша сестра, Равенспир, изволила покинуть всех нас.
Лицо Рэнальфа напряглось.
— Что вы имеете в виду? — спросил он, непроизвольно оглядываясь на те стойла, которые были отведены для аргамаков.
— Все лошади на месте, Равенспир, — с холодной усмешкой заметил Саймон. — Но через неделю я намереваюсь перевести их отсюда в мое поместье.
— Эти лошади принадлежат Равенспирам! — заявил Рэнальф, брызгая от ярости слюной. — Моя сестра купила их на семейные деньги, и они не являются ее личной собственностью.
Резко повернувшись на каблуках, он вышел из конюшни.
— Это не так, милорд, — послышался голос Эдгара, который словно материализовался из воздуха, как всегда пожевывая соломинку. — Леди Ариэль продала драгоценности, оставленные ей матерью, чтобы купить жеребца и первую из кобыл. Оставшихся после этого денег хватило на то, чтобы содержать их пару лет, а теперь они окупают сами себя.
— А лорд Равенспир знает об этом?
Эдгар пожал плечами.
— Должен знать. Если бы он был уверен в том, что они его законная собственность, разве стал бы он красть жеребую кобылу?
— Я все понял, — кивнул конюху Саймон и, выйдя из конюшни, направился к замку.
На середине двора дорогу ему преградили трое братьев Равенспир.
— Я сразу не обратил внимания на ваши слова, Хоуксмур. Что вы там такое сказали про мою сестру? — спросил Рэнальф, останавливаясь прямо перед шурином. — Что вы с ней сделали?
— Я?! — бессильно махнул рукой Саймон. — Абсолютно ничего. Но она решила больше не принимать участия во всех этих увеселениях. Она находит их чересчур утомительными.
Трое братьев, не веря своим ушам, уставились на него.
— Где она? — спросил Роланд, и в его обычно тускло-серых глазах вспыхнул огонек интереса.
Саймон пожал было плечами, и тут его осенило. Елена и в самом деле наделала здесь немало дел, но теперь ее визит мог оказаться ему на руку.
— Она решила провести несколько дней в имении моей подруги и нашей общей соседки.
— Какой подруги?
— Леди Келберн. Вчера она нанесла визит Ариэль, а сегодня утром они вместе уехали.
— Это правда, вчера вечером Ариэль навестила какая-то женщина, — заметил Ральф, стараясь внятно выговаривать слова. — Мне сказал об этом Тимсон.
— Но она не может вдруг уехать в самый разгар торжеств! — негодующе воскликнул Рэнальф.
Саймон снова пожал плечами.
— Простите меня, но я согласен с ней — на какое-то время для нее лучше несколько дней провести в тишине и спокойствии. Все эти пиры и забавы в определенный период могут только навредить.
— Вы хотите сказать, что она беременна? — напрямую спросил Роланд, пока его братья пытались сообразить, что же именно имеет в виду Хоуксмур.
— Про это еще рано говорить, — небрежно бросил Саймон. — Но я не хотел бы рисковать. Визит леди Келберн и ее приглашение пришлись как нельзя более кстати. Тем более, — широко улыбнулся он, — что мы можем веселиться и без моей жены. Я думаю, что через несколько дней она уже снова будет здесь.
Рэнальф с минуту молча смотрел на Саймона, потом произнес:
— Что ж, ладно, я думаю, мы и в самом деле можем веселиться своей семьей, Хоуксмур. Но будь я проклят, если буду ублажать за своим столом две сотни гостей, когда новобрачной нет.
Братья повернулись и зашагали к входу в большой зал, даже не подумав подождать своего родственника. Зал был полон завтракавших гостей, и Рэнальф одним мощным прыжком оказался на столе.
— Дай мне свой рог, — щелкнул он пальцами Ральфу, и тот, опешив сначала от неожиданности, протянул брату висевший у него на поясе охотничий рог.
Рэнальф протрубил в рог, шум и разговоры стихли. Гости обратили изумленные взоры к одному из хозяев замка, облаченному в костюм для верховой езды из темно-синего бархата, стоявшему во весь рост на
