– Спасибо, пацан.
– Да не за что.
– Ты че? Если б не ты, меня б ща замели. И ладно б по ушам надавали, так в детдом бы вернули… А я туда не хочу.
– А чего хочешь?
– Вольной жизни. Такой, как у тебя!
Эх, знал бы он, как ошибался!
– Меня, кстати, Гошей зовут, – представился мальчишка.
– Меня Валерой.
– А ты че тут, в подвале, кантуешься?
– Ага…
– Нормально?
– Да я недавно тут. Из дома сбежал. В Москву хочу податься.
– На фига? Я оттуда утек.
– Я вырос в Подмосковье, там мне хорошо было…
– Туда нельзя. Там тебя живо заметут и в приемник отправят. Че, думаешь, я в глушь подался? Тут настоящая воля…
– А тебе сколько лет?
– Тринадцать.
– Правда? А я думал не больше одиннадцати.
– Другому бы я за это рыльник начистил, – процедил Гоша. – Задолбали уже, все меня ребенком считают! Но ты меня выручил, так что живи… Самому-то сколько?
– Столько же.
– Ну и ты щеглом выглядишь, – окончательно успокоился Гоша и закурил. Вторую сигарету он протянул Валере. Тот, помявшись несколько секунд, ее взял. – Эх, портвешка бы сейчас, – мечтательно протянул Гоша, прикурив. – Жаль, денег нет…
– У меня есть, – признался Валера, поднеся сигарету к зажженной спичке. – Только не продадут нам…
Втянув дым, он закашлялся. Горло раздирало. В грудной клетке клокотало. Слюна стала горькой. А едкий дым, казалось, проник даже в желудок. Это было так ужасно, что Валера отшвырнул сигарету, решив, что больше никогда не будет курить, хотя давным-давно мечтал попробовать.
Гоша захохотал.
– Неужто первый раз?
– Ага…
– Не понравилось?
Валера замотал головой.
– Никому не нравится первый раз. Ни курево, ни винище, ни трах…
– Чего?
– Трах. Не знаешь, что ли? – Валера покачал головой. – Ну, секс, блин.
– А… – Мальчишка сглотнул. Девочки его в последний год стали очень интересовать (больше женщины, молодые учительницы), но о сексе он и думать не смел. – То есть у тебя он уже был?
– А то!
– И как?
– Да так… Ничего особенного.
Валера сразу понял, что мальчишка врет. Но виду не подал. А Гоша между тем продолжал расспросы:
– А ты откуда утек? Тоже из детдома? Или у тебя семья есть?
– Отец.
– Бухает?
– Нет, совсем не пьет.
– И чего ж ты тогда деру дал из дома?
– Долгая история, – вздохнул Валера.
– А мне торопиться некуда, рассказывай. А я пока пожру. Попить есть что?
– Лимонад.
– Не портвешок, конечно, но тоже сойдет. Наливай и рассказывай…
Валера открыл пластиковую бутылку с лимонадом, наполнил им два стаканчика и начал свой рассказ.
Гоша слушал Иванова внимательно. И хотя его лицо не отражало никаких эмоций (только дергалось постоянно – у мальчишки был нервный тик), но Валера каким-то непонятным образом понял, что тот ему сочувствует. Когда он закончил свое повествование, Гоша сказал:
– В Москву тебе точно нельзя. Там тебя в два счета поймают, упекут в приемник, а потом вернут отцу.
– Только не это, – испуганно выпалил Валера. – Он меня не простит за побег. – Мальчик представить не мог, что ему конкретно грозит за проступок, но знал – наказание будет невероятно суровым. – Обратного пути для меня нет. – И растерянно: – И что же делать?
– Подумать надо, – важно ответил Гоша.
– Может, тут останемся? Здесь тепло, хорошо. Денег у меня немного есть. На первое время хватит. А потом можно пироги воровать у торгашей. В паре ведь это делать легче.
– Тут нам тоже нельзя оставаться. На вокзалах вечно облавы. Заметут в два счета. Тем более отец твой стопудово уже в розыск подал.
– А где не заметут?
Валера смотрел на Гошу с надеждой и… обожанием! Привыкший к тому, что за него вечно принимает решения отец, он разучился делать это самостоятельно. Побег – это единственное, до чего он додумался сам, но теперь, когда он совершен, Валера совсем потерялся и не знал, что предпринять. У него даже были мысли вернуться, пока не поздно, к отцу. И если бы не Гоша, он, пожалуй, так бы и сделал. Но вот радость – у Валеры появился друг, который все решит за него…
– Надо в лес уходить, – сказал Гоша. – Там нас сроду не найдут.
– Это как сказать…
– В смысле?
– Менты не найдут, а отец мой запросто. Если он сам меня искать вздумает, то и в лесу отыщет. Он знаешь как хорошо его изучил?
– Ну а в ближайших деревнях есть какие-нибудь заброшенные дома? Да чтоб на отшибе…
– Я ближайших деревень не знаю. Я далеко отсюда жил. В пятнадцати километрах.
– Это разве далеко! По московским меркам не расстояние.
– Да, но там транспорт ходит. А тут редко. Я, к примеру, чудом поймал машину, чтобы сюда добраться. И мне еще помогло то, что погода хорошая, дороги не раскисли. Когда пойдут дожди, в наши края вообще не проберешься. Только пешком.
– Это же самое то! Нам как раз нужно схорониться в такой глуши. В твоих краях заброшенные здания есть?
– Есть! – вспомнил Валера. – Рядом с поселением сектантов находится заброшеный элеватор. Он почти разрушен, но там наверняка есть подвал.
– Вот и отлично. Туда и двинем, когда стемнеет.
И ребята, когда стемнело, двинули. До элеватора добирались всю ночь, и это при том, что часть пути они проехали, запрыгнув в кузов грузовика. Они устали, проголодались, но есть было нечего (весь день они лакомились дорогими сладостями, истратив половину Валериных денег, припасов купить не догадались), а привал делать они боялись. Когда к утру достигли цели, то уснули сразу, как только пробрались в подвал. На голом цементе.
Проснувшись, ребята осмотрели свои владения. Они их не впечатлили. Поблизости не оказалось ничего, что можно было бы подобрать и перетащить сюда, чтобы хоть как-то обустроить свое новое жилище. Много
