Оставшись одна, она шумно выдохнула. Все время, что она находилась рядом с Назаровым, ее не отпускало напряжение. Теперь можно хоть немного расслабиться.
Света стянула с себя влажную одежду. Поежившись, облачилась в банный халат. На ноги натянула носки, что сушились на батарее. Потом подошла к раковине, чтобы помыть руки. Включив воду, Света посмотрела в зеркало и отшатнулась. Выглядела она просто ужасно! Тушь потекла, и под глазами темнели черные разводы. Волосы повисли сосульками вдоль худенького личика, и самой себе в таком виде Света напоминала крысенка.
– Что мне мешало посмотреться в машине в зеркало? – прошептала она яростно и показала отражению язык.
Она умылась, гладко зачесала волосы и вышла из ванной. Конечно, не помешало бы чуть подкраситься, но Света решила, что после того, как Назаров видел ее с подтеками туши, ее уже ничто не спасет.
– Отлично выглядите, – сказал он, едва Светлана вошла в кухню. – И очень юно. Без макияжа вы смотритесь как девочка. Вам больше двадцати не дашь.
– А с ним?
– На двадцать один с половиной, – улыбнулся Леша. – Чайник вскипел. Только зачем мы грели воду? Насколько я знаю, кофе заливают холодной водой, а потом доводят до кипения.
– Увы, у меня только растворимый. Мне лень молоть зерна, потом варить настоящий, да еще и турку то и дело мыть, – призналась Света. – Но если вы такую бурду не пьете, могу предложить чай.
– Я все пью, я ж в милиции работаю. Как говорит мой коллега Витек Сказка, с нашим ненормированным днем кофе – единственное спасение, так что мы потребляем любую бурду, имеющую вкус кофейных зерен.
– Я хоть в милиции и не работаю, но тоже потребляю много подобного пойла. Настоящий кофе только на работе пью или в кафе. А дома – растворимый. С молочком и сахаром. Вам такой же сделать?
– Нет, мне черный. И я настаиваю на том, чтоб мы перешли на «ты».
– Хорошо, – быстро согласилась Света и принялась готовить напитки. – А это ничего, что мы вот так общаемся? – спросила она, залив кофейный порошок кипятком.
– В смысле?
– Ну, ведь ты следователь, а я свидетель.
– Я – оперуполномоченный. А ты – подозреваемая. И то, что мы общаемся, очень плохо. Вернее, недопустимо.
– Тогда почему ты?..
– Ничего не могу с собой поделать.
– Как это?
Назаров хотел ответить, но тут Света увидела в окне радугу и воскликнула:
– Смотри, какая красота!
Леша повернулся к окну. Небо за те десять минут, что они находились в квартире, прояснилось. Тучки на нем еще остались, но сбились в «стайки», и эти серые барашки только подчеркивали небесную голубизну и разноцветность радуги.
– Да, здорово, – сказал он.
– Я обожаю радугу! – продолжала восхищаться Света. – В детстве я считала, что это мостик на небо. И все мечтала по нему туда забраться…
Зарубина прижалась животом к подоконнику и не отрывала глаз от радуги. Ее светло-голубые глаза в этот миг были похожи на два хрусталика. А лицо стало совсем детским. Будто она превратилась в ту девочку, которая мечтала забраться на небо…
Леша поднялся с табурета и встал рядом. Но смотрел он не на небо, а на девушку, стоящую рядом с ним. Скользил взглядом по ее лицу и улыбался. Оказывается, у Светы веснушки! И как он раньше не замечал этих милых рыжинок на переносице и скулах? А родинка за ухом? А эти маленькие, острые соски, проступающие сквозь ткань халата?
Назаров не был наглецом. Он никогда не приставал к малознакомым женщинам. Они к нему – бывало. Но Леша в этом вопросе был щепетильным. Считал, что к женщине надо относиться с уважением. Сначала узнать ее, понять, почувствовать, а уж потом укладывать в постель. А так как времени на узнавание- понимание у него не было, то и романы случались крайне редко. И многие женщины потом говорили, что, будь Назаров понаглее, все у них бы получилось. Но Леша не мог вести себя иначе… Уж такой он был, деликатный.
Но сегодня он не узнавал самого себя. Глядя на Свету, он думал об одном – как бы раздеть ее, овладеть ею…
Она невероятно его возбуждала. Может быть, потому, что он ее уже чувствовал, хотя и не знал.
Леша протянул руку и коснулся Светиной щеки. Легонько. Она вздрогнула, но не отстранилась. Тогда Назаров протянул вторую руку, взял подбородок Светы в свои ладони и повернул ее лицо к себе. Несколько секунд он смотрел в ее расширившиеся глаза, затем подался вперед и впился губами в приоткрытый рот.
Света сначала напряглась, затем расслабилась и ответила Назарову. Они целовались недолго, меньше минуты. Но этого времени Леше хватило, чтобы понять: он не ошибался на Светин счет. Он чувствует ее. Он знает, чего она хочет.
И их желания совпадают!
Назаров прижал Свету к себе. Провел руками по спине, ягодицам. Халат был плотный, но Леша чувствовал жар ее тела, и это доводило его до головокружения.
Назаров зарывался носом в подсохшие и распушившиеся волосы девушки и то шептал ей что-то нежное, то целовал в шею, щеки, губы…
По телу Светы пробежала дрожь. Забытая дрожь невероятного возбуждения!
Леша ощутил ее губами, пальцами, всем своим естеством… И с еще большим жаром стал целовать, ласкать, прижимать ее к себе. Света застонала. Этот стон ей самой показался очень громким, и она уткнулась губами в грудь Леши, чтобы сдержать следующий. Только Алексей не позволил ей долго вот так стоять. Взял за подбородок, поднял Светино лицо вверх и снова жадно впился в ее губы. На миг она ощутила боль, слишком уж Леша увлекся! Но потом в этой требовательности, в этом напоре, в страстном порыве она нашла кайф и уже не хотела, чтоб он стал более осторожным и нежным. Пусть до боли сжимает ее грудь, пусть срывает с нее одежду, сажает на подоконник и овладевает ею без всяких прелюдий…
«Стоп! – сказала себе Света. – Что я творю? Как смею вести себя так с мужчиной, которого лучшая подруга считает своей судьбой?»
Света уперла руки в грудь Леши. Сначала ладони, потом кулачки. И отстранилась…
– Что случилось? – прошептал он и снова потянулся губами к ней. Но Света отвернулась со словами:
– Не нужно, отпусти.
Но он не послушался.
Схватил ее кулачки, разжал их и стал целовать подушечки пальцев.
– Пожалуйста, не надо, – чуть не всхлипнула Света.
Леша, не отрывая губ от ее рук, поднял глаза и успокаивающе улыбнулся. Она не видела его рта, но знала – Леша именно улыбается. По взгляду поняла…
– Я не могу, – покачала головой она.
– Почему? – спросил он. Его горячее дыхание обожгло ей пальцы.
– Из-за Миланы.
– Не понял…
– Ты ей нравишься. Да и она тебе, по твоим же словам…
– Да, она мне очень нравится. Как человек. Я хотел бы с ней дружить. – Леша переместил свои ладони на ее запястья и стал их поглаживать. – Дружить, и только, понимаешь? С тобой же все иначе…
Лешины пальцы заскользили вверх, но добраться до локтей мешали рукава. Назаров рывком стащил халат со Светиных плеч. Она охнула и попыталась прикрыть оголившуюся грудь. Она все еще хотела избежать того, о чем страстно мечтала с того момента, как Леша впервые ее коснулся.
– У тебя очень красивая грудь, – сказал он. – Такая нежная… К ней хочется прикасаться, ее хочется
