меня не любите!
Вот таких он и собирался… нет, не перевоспитывать, а заинтересовать. И если ребят «зацепит» кайтинг, то желание демонстрировать свою крутизну привычными для малолетней шантрапы способами отпадет само собой. Когда ты в спорте, а тем более в экстремальном, меняются представления о том, что «круто», «слабо» или «западло». Хотя в общем-то эти понятия ничем не отличаются от общечеловеческих.
Сергей, покряхтев, встал и направился в кухню, чтобы попить чайку.
Ветер был страстным чаевником. Он мог не поесть, но если у него не получалось испить хотя бы раз в день чайку, ощущал себя каким-то лишенцем. Обычно же Сергей употреблял по пять чашек в день. Другие газировку дули или пиво, а Ветер даже в самую страшную жару пил горячий чай. Да не зеленый или каркаде, а черный. Из всех стран, в которых бывал, Сергей привозил коробку-другую заварки, да с какими- нибудь добавками, типа, сушеной земляники, перца чили или цветочных лепестков, и потом со смаком дегустировал.
Сейчас его любимым был английский чай. Самый обычный, среднелистовой. Ветер пил его без сахара, но с конфеткой. Желательно шоколадной. Но если таковой не имелось, годилась и какая-нибудь карамелька. Однако сегодня ничего сладенького обнаружить не удалось – Сергей давно не ездил за продуктами, и все запасы подошли к концу. Только вина полным-полно осталось, потому что гости обычно волокли его столько, что выпить за раз никогда не получалось.
Ветер решил за неимением конфет (и даже сахара!) добавить в чай ликерчику. Это густое сладкое пойло стояло в холодильнике с давних времен и даже не было открыто. Кто его привез, Сергей понятия не имел, но сейчас решил откупорить бутылку. Все манипуляции с чайником, заваркой и ликером он проделывал в темноте. Вернее, в доме было довольно светло – ночь стояла лунная, а занавесок на окнах не имелось, и Ветер не зажигал света. Налив чай в свой любимый бокал, он уселся на подоконник, толкнул створку, чтобы подышать…
И вдруг услышал чьи-то приглушенные голоса.
– Тихо ты, – проговорил кто-то шепотом, – а то Ветер проснется…
– Сам заткнись, – огрызнулся второй.
Сергей даже увидел, кто именно. Выглянув в окно, он заметил парочку типов, крадущихся к кайт- станции. Один был высоким, узкокостным, но не тощим, пропорционально сложенным, второй ниже, мощнее и нескладнее. Огрызался второй. А первый держал в руках нечто громоздкое и квадратное и наклонял это нечто над крылечком запертой станции. Ветер не сразу понял, что у него канистра. Но когда дошло, толкнул створку окна и выпрыгнул на улицу с рыком:
– Убью!
Поджигатели его вопль услышали и обернулись. Несмотря на темноту, Ветер рассмотрел лицо высокого. Это был Юргенс!
– Ну, я тебе сейчас покажу, щенок! – зло выплюнул Ветер.
Он был так зол, что чувствовал – попадись ему Юргенс в тот момент под руку, схлопочет олигархов сынок и сотрясение мозга, и перелом ребер. Но негодник, завидев приближающегося противника, швырнул канистру и дал деру. Его «Санчо Панса» припустил следом.
Однако уйти от взбешенного Ветра было не так-то просто. В минуты эмоционального напряжения или подъема Серега становился похожим на ураган. Был быстр, напорист, неумолим и страшен, силы его удесятерялись.
– Все равно догоню! – рычал он сейчас сквозь зубы. – А как догоню, так наваляю, что мало не покажется…
Но коренастого догнать не удалось. На своих коротких крепких ногах он тем не менее улепетнул так быстро, что его силуэт растворился в темноте. А вот длинноногий Юргенс, на первый взгляд казавшийся эдаким королевским скороходом, не смог далеко оторваться. «Меньше надо травы курить, сопляк! – прокомментировал мысленно Ветер. – Больше кайта, меньше кайфа!» И нагнал Юргенса, свалив его в пыль дороги.
– Пусти, придурок! – прокаркал парень, силясь оторвать руки Сергея от своей шеи.
– Даже не мечтай!
От Юргенса пахло бензином и… страхом, что ли. По крайней мере, Ветру показалось, что тот очень сильно струхнул.
– Задушишь же! – из последних сил выдавил Юргенс.
Ветер ослабил хватку, но совсем пальцы не разжал.
– Поговорим? – спросил он у парня.
Тот согласно замотал головой, и его нечесаные мелированные пряди заколыхались.
– Тогда колись, на черта тебе понадобилось палить мою станцию?
Юргенс ответил не сразу. Сначала ткнул пальцем в почти голого Ветра и попросил:
– Прикройся чем-нибудь. Или хотя бы отойди подальше, а то я себя каким-то петушком чувствую.
Сергей, только сейчас сообразив, что он не одет, чуть отстранился от Юргенса и поощрительно мотнул головой, призывая парня начать рассказ. Но тот молчал. Тогда Ветер больно сжал его шею пальцами.
– Да чего тут рассказывать? – выдавил Юргенс. – Просто подгадить тебе хотел. Как говорится, зуб за зуб!
– Не понял.
– Чего непонятного? Ты ментов на меня натравил, вот я и решил тебе отомстить.
– Ментов я не натравливал. Просто дал им показания, не имея намерения тебе гадить.
– Да что ты говоришь? Еще скажи, что не наговаривал на меня и моих друзей.
– Вовсе нет.
– Тогда какого хрена меня трясут всю неделю? Допрашивают, снимают отпечатки… Обыск на станции делают… И все тычут мне в морду какую-то чертову серьгу, якобы потерянную мной на месте преступления…
– Тебя подозревают в убийстве, и я тут совсем ни при чем. У следствия улики против тебя.
– И твои, а также твоих дружбанов показания. Вы наверняка в один голос твердите: Юргенс убил, больше некому.
– Но сережка-то действительно твоя.
– Как же, моя она! – взревел Юргенс. – Та, что у меня была в тот день, до сих пор на мне… Вот! – Парень задрал майку и продемонстрировал пупок, украшенный серебряным черепом. – А ту, с долларом, я и в глаза не видел.
– А доказать можешь?
– Я предлагал сделать анализ ДНК. Если я сережку носил, то ведь какие-то частички кожи должны на ней остаться, так?
– Так. И что же следователь?
– Пальцем у виска покрутил. Типа, ты че, парень, киношек насмотрелся? Такое только там делают или в гребаной столице, а в нашей, мать твою ети, дыре хорошо еще, что комп есть с выходом в Интернет. – Юргенс с досадой отшвырнул с лица сальную челку. – Пришлось отцу звонить. А уж как я этого не люблю…
– И что сказал батя?
– Орал, как ненормальный. Но обещал, если жареным запахнет – вмешается.
– Тогда тебе не о чем беспокоиться, парень.
– Да иди ты, – вяло ругнулся Юргенс. – С меня подписку взяли. Теперь хрен, а не соревы в Турции.
– А тебе туда очень надо?
– Конечно. Я планирую кубок взять.
– Только из-за кубка?
– А из-за чего же еще?
– Может, доску одну переправить?
– Не понял.
– Ну, ту, которую ты присвоил.
– Все равно не врубаюсь.
– Борд Дрозда ты взял? Тот самый… тюнингованный.
