– Да, конечно. А также кое-кого из твоих партнеров по бриджу. Мы смогли бы после обеда сыграть роббер-другой.
– Прелестно, моя дорогая. – Он похлопал дочь по плечу и повернулся к своему зятю; – Как хорошо, что вы вернулись в Лондон, Энсор. Я жду не дождусь момента, когда мы с вами сможем обсудить новый состав парламента.
– Для меня это будет большим удовольствием, лорд Дункан, – сказал Макс, позволяя жене и ее сестрам увлечь себя в холл. – Кажется, ваша гостиная наверху?
– Да, – ответила Констанс, направляясь к лестнице. – Нам нужна кое-какая информация, Макс.
– Сомневаюсь в том, что это единственное, что вам нужно, – пробормотал ее муж, пропуская вперед Пруденс и Честити.
ГЛАВА 4
Констанс почувствовала руку Макса на своей талии, как только начала подниматься по лестнице вслед за сестрами. Конечно, это можно было бы принять за нежность мужа, предъявляющего права на жену, но она была не дура и поняла все правильно. Макс очень недоволен.
Он закрыл за ними дверь гостиной. Огляделся, шагнул к секретеру, где лежал экземпляр их газеты. В комнате повисло напряженное молчание, пока он перечитывал статью.
– Напрасно я надеялся, что это всего лишь игра моего расстроенного воображения, – пробормотал он, дочитав статью до конца.
Скатав газету в рулон, он стоял теперь, постукивая ею по бедру, и смотрел на Констанс.
– Конечно, это твоя работа.
Она кивнула.
– Эта статья была написана много недель назад, еще до того, как мы поженились.
– Ради всего святого, женщина, ты совсем лишилась рассудка?
Констанс тотчас же оставила свой покаянный тон:
– Не говори со мной так, Макс. И не употребляй слово «женщина» в столь оскорбительной манере.
Пруденс и Честити переглянулись и сели рядышком на диван, ожидая, что будет дальше.
– А чего ты от меня ожидала? – спросил Макс. – Неужели не могла предупредить, что объявляешь войну Беркли? Это гнусная кампания против достойного и уважаемого человека.
– Погоди, – перебила его Констанс, а обе ее сестры вскочили на ноги.
– В этом Беркли нет ничего достойного. Его не за что уважать, – заявила Пруденс. Ее обычно бледное лицо раскраснелось, зеленые глаза сверкали. – Констанс говорила со всеми тремя женщинами, упомянутыми в статье, и видела их детей. Они буквально голодают.
– Они живут в нищете, – добавила Констанс. – Они не лгали, Макс.
– Ты только представь, что значит быть изнасилованной своим хозяином, забеременеть и оказаться выброшенной на улицу с соответствующей характеристикой, без всяких средств к существованию, – вставила Честити.
Сестры наступали на Макса, и он даже попятился.
– Я его не одобряю, – ответил он, – но это уже слишком. – Он взмахнул свернутой в рулон газетой. – Это атака на личность, такая статья способна уничтожить человека.
– Да, мы готовы его уничтожить, – сухо заметила Констанс. – Он волокита, насильник, обманщик и вымогатель...
– А где доказательства? – спросил Макс.
Пруденс скорчила гримаску:
– Мы располагаем только слухами.
Макс стремительно повернулся и уставился на нее:
– Так это единственное, чем вы располагаете? Слухами? Я думал, у вас больше здравого смысла, Пруденс.
Констанс все поняла и подумала, что не всегда вела себя столь осмотрительно, как сестра.
Пруденс покраснела, но спокойно ответила:
– Мы согласны, что следовало поступить разумнее. И все же нашли адвоката, готового защищать «Леди Мейфэра».
– Да, нашли, – вмешалась Честити.
– Это сэр Гидеон Молверн, – уточнила Пруденс. – Он примет нас в следующий четверг. Ты знаешь такого? – обратилась она к Максу.
Макс ответил вопросом на вопрос:
– И как вы собираетесь сохранить анонимность в суде?
– Пока не знаем, – сказала Констанс. – Надеемся, что сэр Гидеон что-нибудь придумает.
– Да. Так ты его знаешь, Макс? – наседала Пруденс. – Он член «Миддл темпл» и...
– Мне это известно, – бросил зять.
