очень понравилась. Даже не пожелали выслушать меня.
– Интуиция меня никогда не подводит, – возразил он. – Едва вы заговорили о ней, как я сразу понял, что она мне не подойдет.
– Странно, откуда такая уверенность? – с нотками раздражения в тоне произнесла Пруденс.
– Просто уверен, и все.
Пруденс снова раскрыла свою записную книжку, пробежала глазами несколько имен, которые были выбраны ее сестрами и ею самой.
– Ладно. Сделаем еще одну попытку. Возможно, вам понравится Лаванда Райли. Я приглашу ее к нам на среду, если этот день вас устроит.
– Нет, – решительно заявил он.
– Нет, потому что в среду вы заняты?
– Нет, потому что меня не может заинтересовать Лаванда Райли.
– Но откуда вы знаете? Я ведь и словом о ней не обмолвилась.
Раздражение Пруденс росло.
– Мне вполне достаточно имени. Я не сказал, но имя для меня очень важно. Запишите это в свою книжечку. Я просто не смог бы жить с женщиной, которую зовут Лаванда.
– Какая нелепость! Вы можете называть ее ласкательным именем. Или уменьшительным.
– Мне претит сама мысль об этом. К тому же остальные будут называть ее Лавандой. И мне никогда не избавиться от этого дурацкого имени.
– Все ваши возражения не имеют ни малейшего смысла. Пруденс вдруг замолчала, подумав о том, что, сама того не желая, стала мишенью насмешек. Но похоже было, что он вовсе не нуждается в поощрении. Он упрямо продолжал, не обращая внимания на ее ледяное молчание:
– Мне нравятся имена, созвучные добродетелям, например Хоуп...
– Хоуп значит «надежда», а надежда – не добродетель, – огрызнулась Пруденс.
– Если женщина по своей натуре никогда не теряет надежды, это своего рода добродетель, – возразил он. – Или же Честити – милосердие. Прекрасное имя. Еще мне нравится имя Пейшнс – терпение. И конечно же, Пруденс. Твердость, надежность, осмотрительность. В одном имени столько добродетелей.
Пруденс с трудом сдержала смех. Он посмотрел на нее с улыбкой.
– Вам смешно. У вас блестят глаза.
– Вы не можете видеть выражения моих глаз за толстыми стеклами очков.
– Но представить могу – ваши губы подрагивают, а это значит, и глаза искрятся весельем. Я не раз это замечал.
– В вашем обществе мне не до веселья. С самой первой нашей встречи. Так что это замечание неуместно.
– Хотел сделать вам комплимент. – В его голосе прозвучала досада.
– Он оказался бы пустым и бессмысленным. – Пруденс укуталась в манто: машина набирала скорость, и ветер снова засвистел в ушах.
– Вы очень упрямы, – сказал сэр Гидеон. – Я надеялся, что мы проведем восхитительный день, но вы делаете все, чтобы его испортить.
Пруденс повернулась к нему:
– Ах, вы собирались провести восхитительный день на природе! Не предупредив об этом меня. Не подумав о том, что у меня свои планы. А теперь вините меня в том, что я испортила вам день. Вы ведь сказали, что мы поработаем над нашим делом.
– Именно этим мы и занимаемся, но все идет не так, как хотелось бы, – произнес сэр Гидеон. – Я думал, в неформальной обстановке вы расслабитесь, будете самой собой, и я увижу другую сторону вашей личности. Если, конечно она существует. Если же нет, то день напрасно потерян.
Немного помолчав, Пруденс сказала:
– Конечно, существует. Но зачем она вам?
– Чтобы выиграть дело, – ответил он просто. – На свидетельском месте мне нужна добрая, умная, сострадающая Пруденс Дункан. Вы можете быть такой?
Наступило молчание. Пруденс погрузилась в раздумье, отметив, что Гидеон тоже думает о чем-то своем. Тут Пруденс осенило. Почему она противилась его обаянию, ведь Гидеон изо всех сил старался ее рассмешить, позабавить? И это напрямую было связано с их делом. Но упрямство ее не знает границ.
Наконец Гидеон прервал затянувшееся молчание:
– Прекрасный день. Нас ждет восхитительный ленч и покойная прогулка по реке. На обратном пути пообедаем Хенли, а когда сядем в машину, будете спать, завернувшись в свои меха. Как вам мой план?
– Он великолепен, – ответила Пруденс, чувствуя, как напряжение покидает ее. – Если обещаете не злить меня, покажу вам свою другую сторону.
– Не могу обещать, – возразил Гидеон, с улыбкой покачиваясь к пей. – Иногда это неизбежно. Позвольте мне указать свое мнение, если что-то пойдет не так.
– Ладно, – согласилась Пруденс. – Но не сегодня. А если я попрошу выслушать кое-что о нашем деле. Обсуждать ничего не будем, только выслушайте меня и подумайте о том, что следует делать.
