Пруденс, по настоянию сестер, надела три нитки разнокалиберного жемчуга. Когда-то они принадлежали ее прабабке, и сестры надевали их по очереди в соответствующих случаях. Констанс, например, на свадьбу.
Нынче вечером Пруденс не хотелось их надевать – ведь им с адвокатом предстоит деловой разговор, но она не удержалась, увидев, как жемчуг гармонирует с платьем.
Пруденс сняла очки, подчиняясь импульсу, как это всегда с ней бывало в минуты смущения и нерешительности. Как ни странно, присутствие Сары усиливало интимность момента, хотя разговаривать при ней свободно они не могли.
Гидеон улыбнулся и с трудом преодолел желание поцеловать ее в кончик носа. Мягкое свечение газовых рожков отбрасывало блики на ее медно-красные волосы, и ему захотелось распустить их. Лицо его, однако, оставалось бесстрастным, и он произнес своим приятным, мягким голосом:
– Я вижу, Сара предложила вам херес. – Он подошел к буфету и налил себе стакан. – Ты справилась с задачей, Сара?
– Мисс Дункан объяснила мне, как ее решить, и я смогла сделать это сама, – призналась девочка.
Гидеон кивнул.
– Могу я взглянуть?
Он взял тетрадь, пробежал глазами решение задачи.
– Очень хорошо, – похвалил он, возвращая дочери тетрадь. – Мэри вернулась пять минут назад. Она ждет тебя к ужину.
– Мэри была на собрании суфражисток, – сказала Сара. – Вы верите, что женщинам надо дать право голоса, мисс Дункан?
– Разумеется, верю всей душой, – сказала Пруденс.
– Вы состоите в Женском общественно-политическом союзе? Мэри состоит.
Интерес Сары показался Пруденс неподдельным.
– Нет, не состою, состоит моя старшая сестра. Она часто выступает на собраниях.
Глаза Сары округлились.
– Ее тоже зовут мисс Дункан? Интересно, слышала ли о ней Мэри?
– Моя сестра замужем и носит фамилию мужа. Ее зовут миссис Энсор.
– О, я спрошу Мэри, знает ли она ее.
Сара встала, прижимая к себе тетрадь.
– Не думаю, что ты приготовил и для нас перепелку, а, папа?
– Боюсь, что нет. Извлечь кости из четырех перепелок – это самое большее, на что я способен, – сказал Гидеон. – Но миссис Кейт приготовила для вас жареную свинину под яблочным соусом.
Сара притворно вздохнула:
– Ладно! И это сойдет.
– Свинина с поджаристой корочкой! Я это точно знаю, – сказал сэр Гидеон.
Веселый, беззаботный, полный теплоты и нежности смех девочки был ему ответом.
– Мы ее попробуем, – сказала Сара и протянула Пруденс руку: – Доброй ночи, мисс Дункан. Благодарю вас за помощь.
– Я с радостью помогла вам, Сара. Доброй ночи.
Пруденс потягивала херес маленькими глоточками, глядя, как Гидеон прощается на ночь с дочерью. Сара ответила на поцелуй страстным объятием.
Было очевидно, что отца и дочь связывают самые нежные и сильные чувства, и это напомнило Пруденс о связи между ее сестрами и ею и их покойной матерью. Она наблюдала за Гидеоном и видела нежность в его лице, глазах и улыбке. Именно эта сторона его натуры оставила следы на его лице – легкие морщинки в уголках глаз. Он был нежным возлюбленным, и с его уст с легкостью слетали ласковые слова.
Сара выбежала вприпрыжку, а Пруденс села на уголок дивана.
– Прелестная девочка.
– Ее папа думает то же самое и гордится ею, – сказал Гидеон со смехом, подходя к Пруденс с графином хереса. Он наклонился к ней наполнить ее бокал, и она вдохнула особый экзотический, чуть отдающей свежей землей аромат трюфелей, смешанный со слабым запахом одеколона и, кажется, лука, который сэр Гидеон, видимо, недавно шинковал.
– У меня создалось впечатление, что вы отменный кулинар, – сказала Пруденс.
– Это преувеличение, – ответил он с благодушной усмешкой.
– Еще какой-нибудь из ваших сюрпризов?
Она наблюдала за ним, вопросительно подняв брови и потягивая херес маленькими глотками.
– По правде говоря, это хобби, а может быть, и страсть, – ответил он на этот раз серьезно. – Надеюсь, скоро вы оцените мой талант по достоинству.
– Необычное хобби, – заметила Пруденс.
