– Что с ней? – обеспокоенно спросил он.
– Знаешь, она как будто овдовела. Плачет не переставая. На работу не пошла, закрылась в комнате. Рыдала.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Приехал ее утешить? Могу. Но не думаю, что это поможет. Будет только хуже.
– Ты точно решил поставить точку в ваших отношениях?
– Да, – твердо ответил он.
– Но вы ведь были чудесной парой. Замечательно ладили. Рома, опомнись! Ты не найдешь женщины лучше…
– Наташ, между нами все кончено, – сурово оборвал он ее. – Я люблю другую женщину. И даже если у нас ничего с ней не получится, я не стану возвращать Марту. Я очень ей благодарен. И годы, что прожил с ней, буду вспоминать с радостью. Но и все. Эта история дошла до финальной точки. Повторяю еще раз. Между нами все кончено. Навсегда.
– Марта тебя приворожила! – выпалила Наташа.
– Чего, чего?
– К бабке ходила с твоей фотографией. Мама, когда узнала, такую головомойку ей устроила. А Марта одно твердит, я верну его любой ценой. И снова ревет.
– Когда она ходила к бабке?
– Вчера вечером. Полдня рыдала, потом собралась и убежала. Оказалось, к бабке.
Рома вспомнил, когда появилась головная боль. Как раз вчера вечером. Только она была слабой. Он даже таблетку не принял. Но постепенно боль нарастала, пока не превратилась в кошмар, в котором он находится сейчас. Рома также вспомнил, ему снилась Марта. И так его во сне к ней тянуло, что нестерпимо хотелось пробудиться и бежать к ней.
Акимина трудно напугать. Но сейчас его охватил страх. Он работал в журнале «Паранорма» и отлично знал, что на тысячу шарлатанов, называющих себя экстрасенсами, найдется один, обладающий даром. И бабка, к которой ходила Нина, наверняка из таких. Иначе не мучился бы он так. Каким-то образом ей удалось вторгнуться в его энергетическое поле и испортить его.
Первая статья, над которой работал Акимин, устроившись в «Паранорму», была о привороте. Он разговаривал с колдуньей, специализирующейся на этом. Женщина сообщила, что, если сделать черный приворот, человек, которого «присушили», начнет испытывать тягу к алкоголю, впадать в депрессию, болеть. Акимин, естественно, отнесся к ее словам со скепсисом, но после выхода статьи ему позвонил давний приятель, они вместе служили. Он рассказал свою историю. Решил уйти от жены к другой. Но она не желала его отпускать, сходила к колдуну. Тот приворожил неверного мужа к супруге. После этого у молодого здорового мужчины начались проблемы с потенцией. «Стоит только на жену, прикинь? – восклицал он. – Не люблю ее, не хочу, а она только погладит меня, и я готов. А с девушкой моей, как ни желаю ее, как ни стараюсь, ничего не выходит! Вернулся в семью. А что делать? Не живу, мучаюсь, все жду, когда срок приворота кончится. Жена говорит, на пять лет сделала!» Буквально через день Рома встретил приятеля случайно. И не узнал. Вместо густой шевелюры – лысина. Лицо худое, желтоватое. И глаза тусклые. Наверняка он чем-то серьезно заболел. Отсюда и проблемы в половой сфере. Акимин посоветовал ему обратиться к врачам, сделать все анализы. Но тот только отмахнулся. Спустя неделю он повесился.
Когда Наталья сказала Роме о привороте, он вспомнил именно этого покойного приятеля. И ему стало не по себе.
– Рома, ты слышишь меня? – донесся до Акимина голос Наташи.
– Да.
– Я считаю, что это глупость и тебе нечего бояться, но мама наша во всю эту ересь верит и просила меня тебя предупредить. Она считает, тебе надо сходить к кому-то, чтобы сняли с тебя приворот.
«Лучше б она дочь свою сводила… – подумал он, – к психиатру!»
– Хорошо, спасибо, что предупредила, – сказал Рома. – До свидания.
И отсоединился, хотя Наташа что-то еще пыталась сказать.
Голова разболелась сильнее. Хотя куда уж?..
И сердце готово было выскочить из груди. Роман смерил пульс. Сто пятьдесят ударов в минуту. Так его сердце не билось даже после часовой пробежки на тренажере. Разве что во время службы в армии после марш-броска на десять километров в полной амуниции.
Романа охватила настоящая паника. Он решил позвонить в «Скорую». Пусть приедут, сделают какой- нибудь укол. Он потянулся к телефону, но тут раздался звонок в дверь. Да такой требовательный, что пришлось идти открывать.
Акимин, не глянув в глазок, распахнул дверь.
– Нина? – не поверил он глазам. Увидев ее на пороге своего дома, Рома так обрадовался, что даже боль на миг исчезла.
– Привет, – поздоровалась Водянова.
– Здравствуй.
Вид у Нины был обеспокоенный.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Не знаю…
Она вошла в квартиру, скинула с себя плащ, повела плечами. Рома смотрел на Нину и не мог глаз оторвать. Какая она все же красивая! Роскошное тело и волосы… А глаза! Пронзительные, удивительной формы. Ресницы черные без туши, как и брови. Хотя густоваты для женщины. Можно выщипать, но Нина обходилась без этого. Она была сама естественность. Даже волосы не подкрашивала. Он заметил несколько серебристых ниточек в ее шевелюре.
Рома не смог удержаться, протянул руку и коснулся ее волос. Они оказались мягкими, шелковистыми, хотя на первый взгляд казались похожими на конскую гриву. Акимину сразу вспомнились слова бабушки. Она говорила, если у человека мягкие волосы, он добрый.
– С тобой все в порядке? – разомкнула плотно сжатые губы Нина.
– Да вроде… А что?
Нина рукой коснулась лица Акимина. Сначала щеки, затем виска, лба…
– Тебе плохо, – сказала она, поморщившись.
– Голова болит.
– Сильно?
– Нестерпимо, – признался Рома.
– Я чувствую твою боль! Она вот тут… И тут… – Нина дотрагивалась до тех участков головы, где вспыхивала боль. – Она практически везде. И здесь у тебя не все в порядке… – Она положила свою ладонь на его грудь. Сердце сначала бухнуло сильнее обычного, а потом забилось ровнее. – Тебе очень плохо, да?
– Уже нет, – улыбнулся Рома. – Пойдем чай пить? У меня остался тот самый…
Она покачала головой, взяла Рому за руку и повела в комнату. Там она уложила Акимина на диван. Причем вместо подушки использовала свои колени. Когда голова Ромы опустилась на них, Нина стала гладить ее и шепотом рассказывать:
– Я сидела на работе, вспоминала о тебе. И вдруг отчетливо поняла – тебе плохо, ты страдаешь. А еще опасность какую-то почувствовала… Не могу объяснить… Будто над тобой нависло что-то мрачное, нехорошее. И давит, давит…
Она замолчала. Рома ощутил, как дрожат ее пальцы. Чтобы немного разрядить обстановку, он спросил:
– Так ты сбежала с работы?
Но Нина не приняла его шутливого тона. И говорить больше не дала, закрыла пальцем рот.
– Помолчи и послушай, – шикнула на него она. – Это очень серьезно, Рома. У тебя все тело как будто невидимыми иголками истыкано. Теперь, когда я рядом, вижу это. – Она склонилась над ним, посмотрела в глаза. – Тебе очень больно, да?
– Уже нет. Боль почти совсем прошла.
– Ты меня не обманываешь?
