Сойдя вниз, он остановился. Недалеко стояли начальник группы прибывших и кто-то из встречавших. По обрывкам фраз он понял, что идет спор из-за старшинства.
— Мне приказано по прибытии вас сюда проверить всю группу, — настаивал встречавший.
— Я лично отвечаю за всех, — повысил голос начальник группы.
— Возможно, с вами посторонние, — не сдавался встречавший.
— Со мной нет лишних, можете проверить количество, — раздраженный начальник повернулся: — Пошли! — Он подошел к своей группе. Все сидели на земле.
— Считайте. Здесь все, кроме... — Он снизил голос до шепота, — кроме немца и русского.
— А где они?
— Эй, Курт! — крикнули из темноты.
Винер подошел. Не дожидаясь окрика, шагнул к ним и Тропинин.
— Вот они. Еще вопросы будут?
— Нет. Мне все ясно! — громко, будто отдавая команду, проговорил тот, который стоял рядом с начальником группы.
И, словно из-под земли, вокруг выросла стена серых шинелей.
Начальник группы, поняв, что они попали в руки русских, резко повернулся к Тропинину, выхватил пистолет и нажал на спуск. Почти одновременно с выстрелом кто-то кинулся на пистолет, ударив по вытянутой руке начальника группы. Глухо вскрикнув, кто-то упал.
Двое солдат скрутили стрелявшему руки, несколько человек склонились над упавшим.
Вдруг яркий луч прожектора осветил все вокруг. На земле лежал Курт Винер, Тропинин помогал солдатам перевязывать его.
— Борис Антонович, — прошептал Курт, — я не выживу...
— Что ты, Курт? — горячо возразил Тропинин. — У нас есть замечательные врачи, Курт, они тебя вылечат.
— Обождите, дайте сказать, — Курт поднял руку, еле сдерживая стон. — Поднимите меня... Вот так, хорошо. Спасибо вам. — Он посмотрел на молча стоявших вокруг него русских. — Спасибо вам за все!.. Передайте жене всю правду... обо мне. — Винер поднял голову и громко произнес: — Надо жизнь прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитую... прожитую жизнь!.. Помогите мне встать. Вот так, — сказал Курт Винер, и все поняли, что это его последние слова.
— Он прикрыл вас, — обращаясь к Тропинину, взволнованно сказал русский командир. — Кто он? Ваш друг?
Борис Антонович обнажил седую голову.
— Да, — прошептал он. — Так поступают только друзья.
