очень длинная – из тех, что до донца опустошают магазин – и взрыв гранаты. Затем все смолкло. Эта возникшая тишина очень не понравилась ведущему. И он приказал парню, стоявшему рядом с Анджеем:
– Давай туда!
Десантник молча сорвался с места, понесся по лестнице, перескакивая через ступеньки.
– Счас рванет! А ну вниз! – вдруг заорал ведущий.
Краковяк вместе с другими кубарем скатился на тринадцатый этаж. Он даже не пытался понять, как очутился в этой непонятной южной стране, среди русских коммандос, в чужом теле, но он постарался убедить себя: даже если один шанс из сотни за то, что все это происходит наяву, надо действовать на полную катушку, иначе ты никогда не вернешься в себя самого.
Три взрыва прогремели одновременно. Лестницу заволокло облаком известковой пыли. А они уже снова бежали наверх – в самую его гущу.
– Коля – коридор! Остальные – со мной! – гаркнул ведущий.
И эту фразу Анджей понял без труда, но вот кто этот самый Коля? Ему-то что делать?.. Он замешкался, и слава богу! Остальные рванули вперед – все выяснилось само собой. Значит, меня зовут Колей…
Коридор был длинный и темный – ни одна лампочка не горела. По полу стелился вонючий бурый дым, просачивающийся сквозь щель под одной из дальних дверей. Три темные пятна приблизились к ней, потом – очередь в замок, удар ногой в прочном десантном ботинке, треск, еще одна очередь – уже в пролом, а затем взрыв кашля – в коридор вырвалось удушающее бурое облако.
Снизу лестницы снова стали раздаваться автоматные очереди и разрывы гранат.
Десантники ворвались в охваченную пожаром комнату, и Анджей остался один. Он не знал, откуда может появиться опасность, и потому, прислонившись к стене, пытался держать в поле зрения и коридор, и лестничную площадку. На лестнице продолжалась стрельба. Из комнаты тоже раздалось несколько выстрелов.
В тот самый момент, когда тройка, матерясь и кашляя, вывалилась в дымный коридор, противоположная дверь на площадке – та, что у лифта – внезапно распахнулась, и сходу заработал ручной пулемет. Краковяк запоздал на доли секунды. Две очереди, схлестнувшись, прорезали воздух, и два тела почти одновременно сползли на пол. Пулемет негра еще несколько мгновений лупил в потолок, потом смолк.
Первым к Анджею подбежал ведущий.
– Ты как, Коля? Куда тебя?
Краковяк попытался подняться. Ничего не вышло. Ноги почему-то не держали. Он боялся отвечать ведущему, впрочем, он и не знал “куда”. Боли Анджей совсем не чувствовал, а потому даже сейчас не мог до конца поверить в реальность происходящего.
– В бок, значит… Бронебойной – сквозь жилет… Ничего, до свадьбы заживет…– приговаривал тот, осторожно распаковывая Колю-Анджея, потом начал перевязывать. Вот тут-то Краковяку впервые стало больно. Жжение и тупые толчки чуть повыше печени. Он заскрежетал зубами…
Потом его тащили вниз по лестнице, подхватив под руки. На несколько секунд или минут Анджей провалился в небытие.
– Очнулся!.. – казалось, в самое ухо оглушительно прокричал левый десантник.
– Понял! – отвечал снизу ведущий. Он опережал их на два или три пролета.
Краковяк опять провалился… Потом он увидел какие-то ступеньки – почему-то они были огромные, нависали над ним. Мир вращался… Затем Анджей разглядел рядом чье-то большое тело. Костюм пятнали бурые пятна маскировки, а лицо стало одним красным пятном… Это был русский парень. Затем к Анджею вернулся и слух – разом, словно вату вдруг вынули из ушей. Оказывается, стоял оглушительный грохот. Лупила дюжина автоматов – с трех направлений.
Шальная пуля срикошетила от стены, ударив в лестничный пролет, нависавший над головой, и щелкнула в десяти сантиметрах от его уха. Надо было менять диспозицию.
Анджей попытался сползти по ступенькам, и это получилось неожиданно легко. Вот только раненый бок при ударе спиной о каждую очередную ступеньку пронизывала доходящая до самого мозжечка боль. Труднее было остановиться, когда он заскользил вниз, норовя влететь в зону прямого поражения.
Свой автомат Краковяк, оказывается, все это время сжимал в руках. Наконец сумел расцепить закаменевшие пальцы левой руки и затормозил, вцепившись в столбик перил. Боль обрушилась и затопила все. Анджей в третий раз потерял сознание.
Очнувшись, Краковяк увидел совсем рядом несколько зеленовато-коричневых фигур, а над ними черно- коричневые пятна. Когда зрение сфокусировалось и предметы перестали расплываться в глазах, стало ясно – это солдаты-негры. Выстрелов почему-то больше не было. Сколько прошло времени, он судить не мог.
Анджей, лежа все в той же неудобной позе, собрал все свои силы, приподнялся, прислонился спиной к перилам, застонав (на лбу выступила испарина), упер приклад в плечо и разрядил магазин в эти чужие лица.
Приклад “никонова” толкал его назад, отдаваясь в ране тупыми пульсирующими ударами. Бок разросся до размеров тела – всех других органов просто не существовало. Горячая гильза отпрыгнула прямо в рот и обожгла губы. “Машинка” рвалась из рук, словно Краковяк стрелял впервые в жизни, но пули, похоже, все- ж-таки попали туда, куда надо. Во всяком случае, черные лица враз пропали.
– К…Коля! – раздался из-под лестницы чей-то сип. Неужели это ведущий? – Ж…живой?
– Да! – только и смог ответить Анджей.
– Витю и Славу…– ведущий говорил с большим трудом. – Меня… ноги… ситечко… Т…ты лучше…– Замолчал, чтобы перевести дух.
Солдаты почему-то больше не появлялись. И вокруг была непонятная тишина. Краковяк не мог поверить, что всех убил. Впрочем, быть может, их и было-то только двое.
