Джоули с протяжным стоном, как будто кончая, вытянул фаллоимитатор из окровавленного отверстия. Когда он извлекал головку, показались какие-то кроваво-красные ошметья, зацепившиеся за шипы. Джоули вытащил фаллос весь, а ошметья всё тянулись за ним, как связка сарделек.
— Кишки полезли, — сказал кто-то в толпе.
— Хмырю, похоже, каюк.
— Джоули, ты перестарался…
Но трансвестита уже не было в туалете, только до двери тянулась полоска оставленных им кровавых следов.
Том, на правах ближайшего подручного Дика, взял командование на себя.
— Хэнки, Джек, — сказал он, — вытащите тело и унесите в подвал. И чтоб крови было поменьше, поняли?
Братки, застегивая ширинки и одергивая брюки, повалили прочь из туалета.
Микки отлепил ухо от стены.
— Они скоро будут здесь… — Он в беспокойстве оглянулся на безмолвного истукана. — Чёрт, роботу нужна энергия… Помоги подтащить…
Джен не осмелилась возражать. Вдвоём они подтащили Пипа к розетке.
— Хорошо, что розетки в баре не имеют этих идиотских щелей для кредиток, — говорил он, втыкая пальцы Пипа в отверстия. — За электричество здесь уплачено за месяц вперёд… Неудивительно, что роботов сюда не впускают…
Глаза Пипа разгорелись, он встрепенулся и сам вынул пальцы из розетки. Оживший робот первым делом осведомился у хозяина, как себя чувствует пролеченный пенис.
— Великолепно, Пип. Ты всё сделал просто замечательно. Ты талант, — Микки поманил его рукой. — А теперь слушай сюда. Сейчас войдут двое мужиков. Их надо нейтрализовать.
— Сделать, чтоб они не причинили тебе вреда?
— Что-то вроде этого, но только быстро. А то они поднимут тревогу.
— Я могу воздействовать на них точечным разрядом. Это их не убьёт, но на какое-то время выключит.
— Прекрасно… Они идут!
Микки едва успел погасить свет, когда дверь раскрылась и на пороге возникли Хэнки и Джек. Беззвучно ругаясь, они двинулись в темноту.
— Где-то здесь должен быть выключатель, — пробормотал Джек.
— Почему именно мне всегда приходится делать самую грязную работу? — недовольно ворчал Хэнки. — Ещё и кровь смывать…
Не успел он договорить, как во мраке сверкнула белая искра и он мешком свалился на пол. Джек в недоумении оглянулся, и такая же искра сверкнула и на его затылке.
В помещении зажёгся свет. Оба братка лежали на полу.
Микки склонился над Хэнки и пощупал у него пульс.
— Жив, — определил он.
— Я же говорю, хозяин, они будут жить, — сказал Пип. — Только не знаю, когда очнутся.
— И откуда ты этому научился? — полюбопытствовал кибернетик.
— Жизнь заставила. Я в первый раз испытал этот метод в том здании во время пожара, когда на меня наткнулся коп. Как хорошо иметь такие пальцы, как у меня! Таких нет ни у кого из роботов…
— Ладно, всё, — Микки торопливо застегнул на себе куртку. — Мы уходим.
Он бросил взгляд на безжизненного Дика, всё ещё торчащего в окне.
— На его месте должен был быть я, — сказал он Джен. — Но тебе ведь всё равно. Твоя любовь измеряется величиной пениса и его способностью стоять.
Она обиженно хмыкнула.
— Этим измеряется любовь всех женщин. И вообще, не понимаю, чем ты недоволен. Я тебя любила, когда у тебя стоял, а когда перестал… — Она запнулась.
— Бросила меня, понятно, — договорил за неё Микки.
— Но теперь я тебя снова люблю, даже больше, чем прежде! — воскликнула она. — У тебя он стал таким большим… По-моему, он вырос за то время, что мы не виделись…
— И соответственно с этим выросла твоя любовь, да? — Микки горько усмехнулся. — Ты жалкая потаскуха, Джен. Противно смотреть на тебя.
— Микки! — взвизгнула она, увидев, что он направился к двери. — Мы ещё увидимся?
— Нет, — ответил он твёрдо. — До сегодняшнего вечера я ещё питал какие-то слабые иллюзии, но сегодня они испарились окончательно. Тебе нужен не я, а торчащий пенис!
— Микки, но если это правда, что я могу с собой поделать?
— Ничего, Джен. Оставайся какая ты есть и забудь про меня.
— Приходи ещё, я буду ждать!
Микки взялся за дверную ручку.
— Советую тебе уволиться из этого заведения и подыскать более приличное место, — сказал он. — Пип, пошли.
— Микки, — она вцепилась в его рукав. — Я люблю тебя!
По её щекам текли слёзы, размазывая косметику.
— Хозяин, — сказал Пип, двинувшись за ними. — Я могу применить разряд.
— Только самый слабый.
Между пальцами Пипа и головой Джен проскользнула искра, и потерявшая сознание девушка, придерживаемая Микки, опустилась на пол.
— Прощай, Джен, — сказал он, глядя в её закрытые глаза. — Ты, конечно, шлюха, но самая очаровательная шлюха из всех, что мне довелось видеть!
Они с Пипом вышли из комнаты, проскользнули, никем не замеченные, в туалет и оттуда прошли в коридор, который вел к запасному выходу. У двери на улицу лежал, раскинув руки и ноги, робот-охранник. В паху у него чернело круглое свежепросверленное отверстие.
Пип показал на него пальцем.
— Я взял его с передка, — сказал он. — Мне показалось, что это не робот, а роботесса, хоть он и в брюках. Роботесс всегда лучше брать с передка.
— Ты уже разбираешься, кого с какой стороны лучше брать? — усмехнулся Микки.
— А как же, хозяин! Сегодняшний день не прошёл для меня даром. Я многому научился.
— Твоя главная наука — это что нельзя пользоваться чужими кредитками, — сказал Микки. — По ним тебя вычислят в два счёта…
Они вышли под ночное небо и почти бегом устремились по тёмной и безлюдной Четырнадцатой улице к озарённому огнями перекрёстку.
В эти самые минуты четверо весьма солидных господ — из тех, что наблюдали за групповым сексом из смотровой комнаты под куполом 'Ночной моли', — собрались по приглашению одного из них в операторской кабине.
— Я пригласил вас сюда, джентльмены, — сказал этот человек, — только потому, что вы, как и я, являетесь членами нашего тайного союза…
— В чём дело, Хендрикс? — перебил его лысый толстяк с бриллиантовой заколкой в галстуке. — Давайте покороче и без официальностей. Вы раскопали что-нибудь интересное?
— Более чем интересное, Вайсбери! — ответил Хендрикс, многозначительно понизив голос. — Должен вам сказать, что оператор, который просматривает все помещения 'Ночной моли' посредством скрытых телекамер, иногда передаёт мне записи наиболее пикантных моментов здешних сексуальных оргий…
— Здесь бывает секс с малолетками? — сразу заинтересовался низенький, очень пухлый господин со сложенными трубочкой губами, отчего его голос был немного сюсюкающим.
— Бывает, Свэйс, — кивнул Хендрикс. — Здесь бывает всё что угодно. Но я сейчас не об этом.
— Нас всех интересуют только малолетки, — подал голос Группер — четвёртый из присутствующих, осанистый господин лет шестидесяти пяти, с дряблым лицом, на котором выделялся крупный малиновый
