потыкал в них пальцем, и не прошло и минуты, как рядом с ними плавно опустился четырёхместный летательный аппарат.
За рулём никого не было, поскольку машина являлась одновременно и кибернетическим водителем — понятливым, знающим правила воздушного движения и умеющим поддержать непринуждённую беседу с пассажирами. Надо было только объявить, куда лететь, и машина тут же направлялась по указанному адресу. Оплата производилась, как и повсюду в Гелиополисе, при помощи именной кредитки.
Друзья с Пипом забрались в кабину, Батлер сунул карточку в стандартную щель на панели перед сиденьем и небрежно бросил:
— Зоопарк. И поближе к обезьяньим вольерам, если можно.
Стремительный полёт над громадным городом, залитым солнцем, его сверкающими небоскрёбами и ущельями прямых, наполненных толпами и транспортом улиц продолжался не больше четверти часа.
Зоопарк находился на зелёной окраине города, усеянной речушками и озёрами, на которых плавали лебеди, утки, цапли и прочая пернатая живность. Такси опустилось на специально предназначенную для него стоянку как раз недалеко от вольер с обезьянами. Друзья вылезли и сразу направились туда. За ними, вращая головой, шагал Пип.
Время близилось к полудню, стояла изнуряющая жара, и посетителей в это время дня было немного.
— Скажите, любезнейший, — обратился Батлер к служителю зоопарка, подметавшему перед клетками. — Можем ли мы увидеть старого орангутанга, который был при смерти?
Долговязый усатый служитель, в рабочем фартуке и в шляпе, посмотрел на него удивлённо.
— Отчего же, конечно можете, — ответил он, — хотя не знаю, зачем он вам понадобился. Старик дрыхнет целыми днями напролёт.
— А где он?
— Вон в той угловой клетке. Только вы его не увидите, он почти не вылезает из-за перегородки.
— Мы из общества защиты животных, — сказал Батлер. — Явились для профилактического медицинского осмотра вашего орангутанга.
— Жаль, что он не околел на прошлой неделе, — проворчал служитель. — С ним одна возня, запаршивел весь, старый хрен, провонял…
— Сколько ему лет? — спросил Микки.
— А бес его знает. Кажется, под пятьдесят.
— Для обезьяны возраст почтенный, — заметил Батлер.
— Да ему давно пора на тот свет.
— А скажите, он на самок засматривается? — снова спросил Микки.
— В каком смысле?
— Ну, испытывает ли он сексуальное влечение к ним?
— Да что вы, сэр, побойтесь Бога, с него пыль сыплется, под себя мочится, всю клетку загадил, не успеваем убирать…
Компания вместе с Пипом подошла к угловой клетке. Часть клетки была отделена деревянной перегородкой, из-за которой доносился зычный храп.
— Спит, — сказал служитель.
Батлер, почуяв отвратительный запах, поморщился и поднёс к носу надушенный платочек.
— Ну, Микки, — сказал он, — готов ли Пип продемонстрировать свои способности?
— Что касается меня, то я всегда готов, — подал голос робот. — Только покажите объект, а уж остальное я сделаю сам.
— Что вы собираетесь делать? — озаботился служитель. — Какой ещё объект?
— Я же сказал вам, что мы собираемся произвести медицинский осмотр вашего подопечного, — ответил Батлер. — Осмотром займётся усовершенствованный суперробот-врач, — он показал на Пипа.
— А разрешение от дирекции у вас есть?
— Нам слишком дорого время, приятель, чтобы ходить по вашим дирекциям, — ответил Батлер, доставая бумажник.
Пять десятидолларовых купюр, которые он отсчитал, незамедлительно исчезли в кармане служителя.
— Ну, коли так, делайте что хотите, разве я возражаю, — сказал он. — Только старикану уже ничто не поможет. Ему давно пора в утиль.
— Нельзя ли его как-нибудь разбудить и заставить выйти из-за перегородки? — спросил Микки.
— Это можно, — ответил служитель, — только старик гневлив, рассердите его — взбелениться может так, что никакой управы на него не найдёте, прямо бешеным становится.
Он подтянул к клетке шланг, включил воду и направил струю в окошко в перегородке. Тотчас храп прекратился и послышалось недовольное ворчание.
Наконец из-за перегородки вышел старый жирный плешивый орангутанг с заплывшим глазом, зевающий и почёсывающийся. Седая шерсть на нём висела клочьями, из полуоткрытого беззубого рта текла слюна, а между ног болталось нечто такое, что заставило Батлера расхохотаться, а Микки — приуныть.
— Ну, вот видишь, я же говорил, что объект для испытаний Пипа выбран неудачно, — пробормотал он.
— Сейчас посмотрим, — Батлер повернулся к служителю. — Откройте клетку, сэр. Робот-врач осмотрит вашего подопечного непосредственно на месте его проживания.
— Зря вы это затеяли, — ворчал служитель, отпирая замок. — Лекарства для него — как мёртвому припарки…
— Наш врач как раз специализируется на пожилых приматах, — ответил Батлер.
Микки показал Пипу на орангутанга:
— Объект перед тобой. Покажи нам своё искусство.
— Сделаю в лучшем виде, — сказал Пип, входя в клетку.
— Учти, объект может оказать сопротивление! — крикнул ему кибернетик.
— От меня никуда не денется, — отозвался Пип.
Орангутанг выпучил на робота слезящийся глаз, потом угрожающе зарычал и начал, по обыкновению обезьяньих самцов, бить себя кулаками в грудь.
На Пипа это не произвело никакого впечатления. Он приблизился к орангутангу и обхватил его стальными руками. Тот, видимо, до последнего момента не верил, что странное существо посмеет к нему прикоснуться; когда же это произошло, он взвыл и замолотил по нему кулаками.
Пип и на это не реагировал. Он развернул обезьяну к себе спиной — так, что орангутанг оказался зажат между его корпусом, стальными ногами и крепкими, как клещи, ручищами. Сковав подвижность животного, Пип дотянулся пальцами до его болтающихся половых органов.
— Ну, Тэд, теперь смотри, — сказал Микки. — Испытания начались!
Приятели затаили дыхание, следя за действиями стремительных металлических пальцев. Между суставами Пипа пробегали электрические искры, стальные руки дрожали, дёргались, раскалялись и били точечными разрядами. У перепуганного оранга глаз выкатился из орбиты, вывалился язык, голова свесилась набок; он взвыл каким-то неестественным, диким голосом, и вой этот был до того жуток, что в соседних клетках обезьяны прекратили своё обычное кувырканье и в испуге попрятались за перегородки.
Длинный дряблый член орангутанга червяком извивался в металлических лапах робота. Обезьяна выла скорее от страха, чем от боли, потому что процедура, как доподлинно знал Микки, была абсолютно безболезненной.
— Тэд, — он подтолкнул приятеля локтем. — Видишь, начинает подниматься! Твой метод сработал!
— Батюшки, не верю глазам своим! — воскликнул служитель. — У старого перхуна встаёт член! Такого не было уже лет двадцать! Чудо! Чудо!..
— Поздравляю, дружище, — торжественно сказал Батлер, пожимая руку кибернетику. — С меня сегодня ужин в самом шикарном ресторане Гелиополиса! Я знал, что ты гений в кибернетике!
— А ты — гений в медицине!
Батлер чуть не прыгал от счастья.
