– Это была новая форма художественного произведения – детективная история, поэтому многие журналисты ее не приняли. Они считали, что она содержит необычную одержимость преступлением. Многие знали По как странного молодого человека – ненавидящего себя самого, часто пьющего и удрученного хронической болезнью жены, которая, увы, не могла предложить ему полноценного общения. Он подолгу и часто бродил в лесу, ездил через реку на пароме. В его детективе содержалось невероятное количество подробностей об убийце и его методах – описывались такие вещи, о которых никогда не писали в газетах…
– Но этого едва ли достаточно для того, чтобы обвинить кого-либо в убийстве, – сомневалась я.
– А бутылка с опиумом, которую нашли рядом с летним зонтиком и шарфом Мэри? О пристрастии По к опию знали многие.
– Тогда это не было необычным.
– Да, мисс Купер. Но прибавьте к этому то, что он шал Мэри Роджерс, что она доверяла ему и пошла с ним…
– Подождите, – проговорила я. – По в самом деле
– Джеймс Фенимор Купер, Вашингтон Ирвинг и, конечно, Эдгар По – они все были ее покупателями в маленьком магазине сигар. Если бы я сейчас расследовал это преступление, то с Эдди я определенно хотел бы поговорить. Интересный человек.
– Значит, в какой-то момент вы решили позвонить Зельдину. Звонок был о Мэри Роджерс?
– О ней. Я искал в Интернете, бывал в библиотеке на 47-й улице. Половину статей, которые я прочитал, упоминали имя этого Зельдина. Похоже, он был главным экспертом по Эдгару По. Я позвонил ему и договорился о встрече.
– И он пригласил вас в Бронкс?
– На табачный завод, – добавил Китредж и внимательно посмотрел в сторону Мерсера. – Вы когда- нибудь попадали в ловушку, детектив?
– Думаете, случилось именно это?
При первой встрече со мной и Майком Китредж был недружелюбен. Теперь он значительно потеплел, разговаривая о По, хотя выглядел как параноик, он внимательно вглядывался в нас, пытаясь понять, верим ли мы в его рассказы. Он постоянно что-то теребил на буфетной стойке, вертел пачкой сигарет и покручивал салфеткой, пока та не порвалась у него в руках.
– Это стоило мне работы и чуть не лишило пенсии. Кто-то меня подставил.
– Каким образом? – спросила я.
– На меня накинулась свора парней за воротами.
– Свора?
– Они меня поджидали. Скорее всего, кто-то сказал им, на какой машине я приеду, как выгляжу и что у меня пистолет.
– Откуда вы это знаете?
– Потому что они кричали друг другу, когда повалили меня на землю, – один отдавал приказы, чтобы найти пистолет. Иначе откуда они там взялись?
– Я думала, речь шла о работниках садов?
– Вы ошибались. Двое из них работали несколько лет до этого, но все они были из Куинса. Никто из них не имел никакого отношения к тому району, когда все это случилось.
Китредж говорил отрывисто, словно стреляя в меня словами.
– Они были вооружены? – спросила я.
– У них были ножи. У всех были ножи, – сказал он и стал закатывать рукава куртки, чтобы показать шрам. – Потом один из них выхватил у меня пистолет.
– Но вы застрелили одного из них, – налегал на него Мерсер. – Разве не так?
– Я носил второй пистолет. На щиколотке. Старая привычка, детектив, с работы по наркоте. Они не нашли второй пистолет.
Никогда не понимала придурков из полиции, которым одного пистолета для работы бывает недостаточно. И тут Мерсер издалека запустил удочку.
– Говорят, того парня застрелили в спину? – ласково просопел он.
Китредж подошел к раковине и, стоя к нам спиной, включил воду и прополоскал кружку.
– Кто вам это сказал? Этот чудик Зельдин? Тот, кто изначально не хотел меня там видеть. Он, вероятно, и подстроил все это.
Я взглянула на Мерсера. От внимания Китреджа это не ускользнуло, и он вновь заговорил:
– Думаете, я сочиняю?
– Нет, я так не считаю, – спохватилась я. – Просто не вижу причины, почему кто-то будет вас приглашать, а потом не пускать внутрь.
Он подошел ко мне и ткнул мне пальцем в лицо.
– Прежде чем станете думать, что я психопат, разберитесь с теми ушастиками.
– Кажется, вы уже это сделали, мистер Китредж.
– До меня дошел слух, что Зельдин обделался, что я приду туда с расследованием против него и его дружков. «Сообщество Ворона», или как они там себя называли?
– Сообщество?
– Однако после того, когда на меня напали, мне было на все наплевать. Меня больше не заботила работа в полиции – настоящая или литературная. Я брал уроки рисования, чтобы вылечиться. Это был способ справиться со стрессом.
Китредж размахивал рукой, показывая различные воплощения его любимой обнаженной фигуры на картинах. Теперь он был вне себя. Мы растревожили все его воспоминания.
– А что был за слух о Зельдине? Не понимаю, о чем вы.
– Я имел в виду не только его самого, а все его тайное общество. Конечно, вы себе на уме, но с информацией у вас негусто.
– Будем рады любым сведениям.
– Это сообщество только для избранных, и у него особые правила. Есть сведения, мисс Купер, что прежде чем попасть в него, вам обязательно надо кого-нибудь укокошить.
Китредж наконец выдохся. Подошел к выходу из квартиры и приоткрыл дверь. Разговор был исчерпан.
– Необходимо реализовать страницу из творчества Эдгара Аллана По.
Глава 36
– Может, откажешься? – спросил Мерсер. – Посидишь дома с кроссвордом.
– Повыдергать бы им всем перья… Пора взяться за список и посмотреть, что там за вороны. Идем. У нас несколько встреч.
В девять мы опять сидели в машине. У Мерсера пропищал телефон – звонил лейтенант Петерсон. Повесив трубку, Мерсер сообщил:
– Воскресенье. Лейтенант не может достать никого из ООН. Сказал, чтобы мы ехали к нему и работали сами…
На дорогах было воскресное затишье, поэтому мы довольно быстро миновали Центральный парк, выехали на шоссе и направились вдоль Ист-Ривер на юг. Было еще довольно холодно. Проехали по Острову Рузвельта, под трамвайными проводами. Руины, которые виднелись в левом дальнем конце острова, хранили изящество – это был остов больницы Блэкуэлл. Несколько лет назад там произошло преступление, которое мы расследовали. Я старалась туда не смотреть.
Мерсер свернул на 48-ю улицу и стал объезжать громадный комплекс сооружений, выходящий на Первую авеню. После Второй мировой войны крупные американские города боролись между собой за право разместить штаб-квартиру новой международной организации. Благодаря Джону Рокфеллеру-младшему в этом соревновании победил Нью-Йорк. За восемь с половиной миллионов долларов в Черепашьей бухте Манхэттена было куплено превосходное место площадью семнадцать акров. Организация Объединенных Наций начала работу в 1950 году.
Мерсер остановился, выключил двигатель. Прикрепил парковочный знак на стекло машины. ООН – не в юрисдикции Соединенных Штатов. У нее своя полиция, своя почта и свои собственные правила и
