Хелен закивала:
– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. – Она слушала, как Софи отвечает на звонок, в надежде получить еще какую-то информацию о внутреннем мире Софи. Но беседа шла о налогах на прибыль от капитала и о прочих сложных денежных вещах. Краем глаза Хелен следила за разговаривающей Софи. Она заметила, что Софи во время разговора накручивает телефонный провод на свободную руку. «Я тоже так делаю», – подумала Хелен. На самом деле ей пришло в голову, что они с Софи, в сущности, очень похожи внешне – их даже можно принять за сестер, хотя Софи немного полнее. Интересно, как выглядела Ханна? Мэтью, очевидно, предпочитал один и тот же тип, и, когда его очередная жена приближалась к сорокапятилетнему рубежу, он переезжал к более юной версии одной и той же женщины. «Как трогательно, – думала Хелен. – Будь я в остальном такой же, но блондинкой, он, вероятно, мною бы не заинтересовался». Она пыталась нарисовать мысленный портрет его первой жены, чтобы убедиться, что ее теория верна. К этому времени Софи закончила телефонный разговор и стало ясно, что ей необходимо работать дальше. Хелен понимала, что ей самой пора возвращаться на работу. Она потрогала лодыжку – все еще больно. Несмотря на боль, она объявила, что чувствует себя прекрасно и ей пора домой. Уходить ей, однако, не хотелось; она могла бы узнать о Софи побольше. «Да гори все огнем, – подумала она. – Что я теряю?» Ну, в самом деле ей, конечно, было что терять, прошептал внутренний голос, но ей не привыкать игнорировать доводы разума. Теперь или никогда, так что она попыталась продолжить беседу.
– Тут в округе хорошие спортзалы? Я живу здесь не очень долго, и не имела еще возможности оглядеться.
Софи с готовностью проглотила наживку:
– Я только что вступила в «Фит фор Лайф» на Сити-роуд. Там неплохо, только многовато народу в обед.
– Отлично. Я посмотрю.
– Знаете что, мне там дали несколько гостевых купонов – если хотите, можете как-нибудь сходить со мной. Когда у вас пройдет нога.
В голове у Хелен затрубили ликующие трубы. Аллилуйя!
– Это было бы восхитительно.
Они обменялись номерами телефонов, и Хелен поблагодарила Софи за то, что она позаботилась о ней, и пообещала звонить. Софи взяла папку со стола и погрузилась в нее и через пару минут более или менее забыла о своем обеденном приключении.
– Ну, и какая она?
На всякий случай Хелен рассказала Рейчел отредактированную версию истории, как будто кто-то толкнул ее на Финбери-сквер в рабочее время и знакомство с Софи оказалось просто счастливым случаем. Она не была уверена, что Рейчел ей поверила.
– Она… вполне ничего. Самая обычная, ты понимаешь, – сказал Хелен уклончиво.
– Черт побери, ты бредила этой женщиной многие годы. Ты должна была составить о ней какое-то мнение, а сама мямлишь «вполне ничего».
– Нет, правда, она… мм… милая. А в общем, не знаю.
– Типичная клуша?
– Нет, ничего похожего.
– Плохо одета?
– Нет.
– Забавная? Умная? В подруги годится?
– Нет. Конечно, нет. Она просто… обычная. Немного занудная, понимаешь.
– Есть у нее физические недостатки? Может, какое-нибудь врожденное уродство или прыщи?
– Ничего такого я не заметила.
– Боже, какое разочарование.
Хелен из бухгалтерии никогда не была такой популярной. Сотрудники буквально выстраивались в очередь, чтобы пообедать с ней, и выказывали неподдельный интерес к ее личной жизни. Ей задавали кучу вопросов о том, как дела дома и как муж. Хелен из бухгалтерии понятия не имела, почему вдруг стала пользоваться такой популярностью, но ей было приятно – до сих пор она обычно обедала в одиночестве, читая журнал. Сегодня она сидела в «Перте» с Энни и Дженни, ела моцареллу и салат с авокадо и отвечала на вопросы о том, кто в «Глобал» ей нравится, а кто – нет.
– А Мэтью? – сказала Энни. – Что ты думаешь о нем?
Хелен из бухгалтерии всегда находила Мэтью очаровательным – дружелюбный, вежливый, не скандалит, если зарплата задерживается…
– О, он мне нравится, – сказал она, не замечая, что идет прямиком в ловушку.
Дженни тихо хрюкнула и сделала вид, будто поперхнулась.
– А как насчет Энтони? – сказала Хелен из бухгалтерии, упоминая другого директора. – Насчет него я не уверена.
– Да ну его, – отмахнулась Дженни. – Ну а все-таки… По-твоему, Мэтью красивый?
– Я думаю, он привлекательный, – сказала Хелен из бухгалтерии, делая широкий шаг прямо в вырытую ей могилу. Вдобавок она зарделась, потому что не привыкла к беседам «между нами, девушками». Ее смущало обилие новых подруг и то, что они жадно ловят каждое ее слово.
Мэтью и Хелен проводили вечер как обычно. Ужин перед телевизором под очередную серию «Эммердейла» (оба основательно «подсели» на него), несколько бокалов вина на диване. Они смотрели телевизор, пока не приходила пора ложиться спать. Они почти никуда не выходили, разве что время от времени выбирались поужинать в местном ресторанчике, где они знали, что не наткнутся ни на кого из знакомых. Неудачную вечеринку с Рейчел и Нилом было решено не повторять; Хелен решила, что не будет знакомить Мэтью с другими своими друзьями. Все ее знакомые давно переженились и обзавелись детьми; и никто не готов дружить с Хелен на ее условиях. Постепенно Хелен привыкла к тому, что Мэтью шатается по ее квартире в пижамных штанах и футболке. Сама она давно уже перестала следить за собой дома. Его, видимо, вполне устраивали душеспасительные разговоры вместо секса: теперь они занимались любовью гораздо реже, чем тогда, когда виделись всего по нескольку часов в неделю. Хелен не могла поверить, что Мэтью счастлив, но он продолжал утверждать, что это так, и она не спорила. Она, конечно, не была счастлива, но мы уже это знаем.
Однако сегодня вечером Мэтью явился домой с большим букетом лилий и установил их в зеленой стеклянной вазе на кофейном столике в гостиной. Хелен не испытывала особого восторга от цветов – нет, она была не против того, чтобы в доме были крошечные ароматные кусочки природы; просто ей не слишком нравились такого рода подарки от мужчин. Цветы, шоколад и духи не требуют полета фантазии и, собственно говоря, ничего не значат. Стандартный набор. «Она женщина, значит, нужно принести цветы». Ей казалось, что нет ничего более оскорбительного, чем подарить на день рождения букет и коробку «Ферреро Роше» от человека, который по идее должен понимать тебя лучше любого другого. Но то, что Мэтью принес ей цветы просто так, а не по случаю праздника и не в знак извинения за ссору, было приятно. Ее растрогало его стремление доставить ей удовольствие. Несмотря на то, что букет заслонил часть телеэкрана, она с нежностью прильнула к нему, положив голову ему на грудь, а он милостиво ее гладил. Ей хотелось почувствовать его таким, каким он был всегда, – или, во всяком случае, таким, в какого она верила.
– У вас с Софи когда-нибудь был второй медовый месяц? – спросила она как бы, между прочим.
Мэтью нахмурился, словно она показала ему съемку скрытой камерой, где он ворует деньги из кассы магазина.
– Э… нет, нет… конечно, нет, – запинался он, протестуя слишком сильно.
– У многих пар они бывают, ты знаешь, когда им после долгих лет вдруг удается побыть наедине.
– Ты знаешь, какие у нас были отношения последние несколько лет. Я едва выдерживал дома.
Хелен почувствовала себя виноватой. Она сама поставила его в такое положение, когда ему не позволяется признать самые крошечные проблески страсти в отношении его жены.
– Не бойся, скажи правду. Я не возражаю.
Но, конечно, Мэтью не собирался быть пойманным снова. Он уже обжегся на этом с Хелен раньше, когда она заставила его признаться, что они с Софи иногда все-таки занимаются сексом. Добившись от
