Ей неприятно было смотреть на него – уж слишком он демонстративно паковал свои вещи. Взрослый человек пытался впихнуть все свои пожитки в два чемодана и парочку портпледов.
– Знаешь, ты не обязан съезжать прямо сейчас. Ты можешь остаться здесь, пока не решишь, куда ты хочешь отправиться.
Он улыбнулся ей благодарно и с искренней теплотой.
– Нет. Спасибо тебе, но я хочу разорвать отношения вчистую. Я думаю, так будет лучше.
Частично из-за того, что было странно смотреть, как он собирается, и частично из-за того, что она отчаянно хотела позвонить Софи и выслушать ее версию истории, Хелен решила пойти прогуляться. Она вышла на крыльцо и увидела Кроликов в сопровождении довольно красивой молодой женщины. Хелен поняла, что лицо помимо ее воли перекашивается. Противно думать, что такой урод ухитрился затащить эту девушку в постель. Она одернула себя и поздоровалась.
– Моя сестра, – сказала миссис Кролик, указывая на другую женщину. – Она поживет у нас пару дней.
Господи Иисусе.
Хелен открыла было рот, потом закрыла его, но ничего не сказала. Подскочил мистер Кролик:
– Знаете, мы все собирались пригласить вас к нам. Заходите как-нибудь вечерком, посидим, выпьем. Вы знаете, что такое Лондон; мы соседи много лет, но до сих пор не знакомы. Не по-человечески как-то.
Господи!
Хелен решила проигнорировать приглашение.
– Послушайте… Не могли бы вы передвинуть вашу кровать? У меня в потолке огромная трещина – как раз под ней. Боюсь, вы когда-нибудь ночью просто свалитесь мне на голову… Не вы все, а только вы двое. Заранее благодарю.
Помахав им через плечо и не дожидаясь ответа, она пошла по дорожке. Еще того не легче – теперь придется переезжать. Лондонская жизнь замечательна тем, что здесь никто ни с кем не разговаривает. Как только с вами кто-то заговаривает, вы тут же осознаете, что перед вами псих, и остается единственный выход – убраться от него как можно дальше. Она повернула за угол и пошла к крошечному пятачку зелени, отделявшему их улочку от дороги, миновав группу парней в куртках с капюшонами, которые в открытую торговали марихуаной, и набрала номер Софи.
– Ну что?
– Представляешь, Элинор, он хочет вернуться. И я сказала «да». В конце концов, я велела ему сначала со всем разобраться – сперва закончить с Хелен и съехать от нее. А потом, через какое-то время, мы, наверное, попробуем начать все сначала. Не знаю, правильно ли я поступила… Господи!
Хелен рассмеялась:
– Успокойся и рассказывай все по порядку.
– Я решила, что он на самом деле изменился. А потом подумала, что я просто чертова простофиля, Хелен выбросила его, и ему нужно место, куда он может пойти или что-то вроде этого. Но теперь я так не думаю. Я ему верю.
– Успокойся.
– Прости. Прости. Я сейчас… просто не в себе. А ты как?
– Я в порядке. Просто расскажи мне, как все прошло.
– Он кажется другим. Он обещал уйти из «Глобал», начнет собственное дело, и тогда мы будем проводить больше времени дома.
– Ух, ты, – сказала Хелен, знавшая, что для Мэтью работа – все. Может быть, он действительно изменился. Ради счастья подруги она надеялась, что так и есть.
– И он был честен со мной. Может быть, вообще в первый раз за всю жизнь. Он сказал мне, что они с Хелен встречались шесть месяцев, прежде чем он ушел из дома.
Хелен почувствовала, как радость медленно покидает ее.
– В самом деле? Целых шесть месяцев?
– Я знаю, ужасно – разве нет? Я стараюсь не думать обо всех тех вещах, которые мы делали в это время. О его отговорках, когда он возвращался домой поздно. Поскольку он всегда приходил домой поздно, я ничего не почувствовала. Но… я думаю, хорошо, что он сказал мне правду. Он знает, что огорчил меня, но честно признался – и я это ценю.
– Шесть месяцев? – все повторяла Хелен.
– Столько же, сколько было у нас с Ханной, – грустно сказала Софи.
– Какое совпадение!
– Я чувствую себя виноватой перед Ханной. Не могу поверить, что сама поступила с ней как последняя…
– Я уверена, что она счастлива. Прошло много времени.
Они договорились встретиться выпить вечером в понедельник. Хелен понимала: тот раз будет последним. Потом Элинор просто исчезнет, от нее не останется даже могилы. Хелен присела на скамью, гадая, что делать дальше. Внутри было пусто. Она так ждала этого дня, жила ради него последние два месяца. Она получила свою жизнь назад. Но нет, старую жизнь не вернешь. Она ведь хотела не возврата к старому, а шанса на новую жизнь. Она вернула себе себя. Тогда почему ей хочется плакать?
Глава 33
Мэтью съехал к концу субботы, устроившись бог знает где со своими чемоданами и портпледами. Хелен охотно позволила ему попозже вернуться за оставшимися вещами – некоторые из них так и лежали в коробках с тех пор, как он переехал к ней. Он никогда по-настоящему не чувствовал себя дома в ее квартире, думала она с легким привкусом вины. Вопрос о том, с кем останется Норман, даже не стоял; кот сидел на диване и наблюдал, как Мэтью собирает вещи. Мэтью понимал, что у Софи аллергия на кошек. Несмотря на то, что он оставил кое-что из своего барахла, квартира Хелен как будто сразу вдвое увеличилась в размерах. Хелен испытала радость оттого, что вернула себе жизненное пространство. Никаких больше игрушечных машинок и фетровых шлепанцев. Никаких больше воскресений, когда считаешь минуты до отъезда Сюзанны и Клодии. Возможно, Мэтью кое-что понял и станет лучшим отцом. Он знает, что Сюзанна – не гений, а просто обыкновенная девочка, которая зубрила, чтобы угодить ему, и Клодия может учиться, не боясь, что ее будут сравнивать с сестрой. Выходные становятся праздником, зато на той неделе ей нечего, буквально нечего делать. Что ж, надо наслаждаться заслуженным отдыхом. Она будет потакать себе и позволять все, на что у нее не было времени, – до тех пор, пока не начнется новая работа. Две недели – срок долгий; главное – вспомнить, чем она собиралась заняться.
В воскресенье она проспала до полудня. Норман, которого раньше на ночь выгоняли из спальни, растянулся с ней рядом. Как хорошо остаться одной! Страшновато, но хорошо. Она постепенно все наладит в своей жизни – медленно, шаг за шагом, постараясь больше не совершать ошибок. Она позаботится о том, чтобы у нее была хорошая работа, хорошие друзья, а потом, возможно, и хороший бойфренд – такой, который больше никому, кроме нее, не принадлежит. Она никогда больше не причинит боли другой женщине. Она начнет заниматься карьерой – ей дали шанс, и она намеревалась вложить душу и сердце в то, чтобы справиться с работой наилучшим образом. Все остальное может подождать.
Она вскользь подумала о Мэтью и Софи. Он сказал Софи, что они встречались полгода, и она поверила! Жаль, что он снова начал со лжи…
Единственное, что она сделала в понедельник, – позвонила Сандре и сообщила новость, которую не успела рассказать в пятницу. Ее прокатили с премией Асе Awards. Конечно, Сандра не удивится. Кроме того, Хелен понимала: наверняка Сандра уже все знает сама. Но ей хотелось выглядеть в глазах клиентки профессионально, и потому она сочла нужным передать ей известие лично. Сандра отозвалась неожиданно бодро.
– О, классно, – сказала она, когда Хелен спросила, как она себя чувствует. Видимо, Сандра уже забыла о том, что три дня назад пыталась покончить с собой. – Да ладно! – реагировала она, когда Хелен сообщила ей, что премии ей не видать.
– Сандра, что происходит? – удивилась Хелен.
– Я ухожу из шоу-бизнеса. Надоело корчить из себя знаменитость; откровенно говоря, мне давно следовало все бросить. Я уезжаю в Италию с Джованни; нарожаю ему детей, буду разводить коз или кого они там еще разводят.
