разногласия своими способами.
Пеннифилд-авеню была застроена весьма эклектично, одноквартирные домики располагались рядом с высокими оштукатуренными зданиями, из окон которых был виден пролив. Зато воздух здесь был свеж и пах морской солью.
— А ты, похоже, хорошо знаешь эти места, — сказала я Майку.
— Форт Шуйлер. Построен в 1833-м. Его и форт Тоттен, что по ту сторону пролива, в Куинсе, возвели, чтобы ни один вражеский корабль не смог подобраться к Нью-Йорку.
Майк вышел из машины, огляделся. Внушительный напарник форта Шуйлер выставлял в пролив свой гранитный бастион, похожий на нос старинного парусника. Я завороженно вглядывалась в этот грозный и непривычный силуэт города.
Мы вошли во внутренний дворик огромного пятиугольного форта, поднялись по каменным ступеням на самый верх бастиона. Там, в полном одиночестве, сидел на скамейке пожилой мужчина, чья внешность отвечала полученному нами описанию Фина Бейлора — бутылка пива в руке, недельная щетина на щеках, шлепанцы на ногах и деревянная трость, прислоненная к скамье рядом с вытянутой ногой.
— Мистер Бейлор? — спросил Майк и показал свой значок. — Я Майк Чапмен. Полицейское управление Нью-Йорка. А это Александра Купер из Управления окружного прокурора.
— Что, дочь объявила меня пропавшим без вести? — спросил он и рассмеялся, оторвав взгляд от маленьких парусных яхт и моторных лодок, разрезавших водную гладь под огромным мостом.
— Да нет, по-моему, она считает, что к ужину вы все же вернетесь. Могу я называть вас Финнеасом?
— Лучше просто Фином. Вы кого-то разыскиваете?
— Всего лишь пытаемся выудить кое-что. Главным образом, информацию. Я участвую в расследовании трагического случая в туннеле. Погиб Дюк Квиллиан — вы знаете, что завтра его похороны?
Фин повел бутылкой в сторону опускающегося в воду солнца:
— Как говорится, род проходит и род приходит. Я видел вас по телевизору. Вы обвинитель на процессе его брата, верно?
— Да, верно.
— Брендан Квиллиан. Не стоило ему забираться так высоко. Странный был паренек. И, похоже, больше Дюк за него в драку не полезет, — проговорил Фин. — А если он попадет туда, куда вы хотите его упечь, защитник ему не помешает.
— Вы хорошо знали Брендана? — спросила я.
— Не-а. Как отец его ни лупцевал, спуститься под землю ему все равно духу не хватило. Отец даже попытался сделать из него карандашную крысу.
— А кто это?
— Ну, инженеры, подрядчики — ребята, которые карандаша из рук не выпускают, — пояснил с ноткой презрения в голосе Фин. — Скажите-ка, Майк, Дюк ведь не от несчастного случая помер?
Полиция и патологоанатомы об отрезанном пальце пока помалкивали, решив, что эту важную информацию следует попридержать до окончания следствия.
— Вы об этом что-нибудь слышали? — отозвался Майк.
— Я научился не совать нос в чужие дела. О том, что я еще жив, знают очень немногие из его друзей. Я ведь провел под землей не один год — перед тем как меня покалечило, а это было двенадцать лет назад.
— Я как раз и надеялся, что вы сможете рассказать нам об этом. Мы слышали, что, когда погиб старый Хассетт, вы тоже были в туннеле.
— Это кто же вам наболтал? — поинтересовался Фин.
Майк не ответил.
— Должно быть, кто-то из мальчишек Квиллианов. Скажите им, чтобы не волновались, детектив. Я смотрю на море и небо и до сих пор не понимаю, как мне удалось протянуть под землей так долго.
Похоже, принятый «песчаными кабанами» кодекс молчания был крепче, чем стены крепости, в которой мы находились.
— А правда ли, что между Квиллианами и Хассеттами лучше было не встревать? — спросил Майк.
В лице Фина не дрогнула ни одна жилка.
— И верны ли слухи о том, что Дюк Квиллиан спас вам жизнь?
Фин поднял взгляд к небу:
— Ага, так с вами разговаривала их чокнутая сестричка, правильно, Майк? Эта девчонка вечно все путает.
Майк взглянул на меня, пожал плечами.
Фин Бейлор улыбнулся:
— Ладно, об этом я вам расскажу. — Майк понравился ему, и что-то из сказанного Майком помогло сдвинуть старика с мертвой точки. — Я работал на прокладке первого участка нового туннеля, прямо под парком Ван-Кортланда. Нас там было шестеро — я, Хассетт, Дюк Квиллиан, его отец, он приглядывал за тем, как сверлили дыры, и еще двое ребят, но, правда, они под конец смены ушли.
— Чем вы занимались?
— Реберную клетку строили. Знаете, что это такое? Бетонный крепеж, который удерживает стены, пока идет прокладка туннеля. — Фин достал из кармана темные очки, надел их. — Вам известно, что такое смеситель?
Я взглянула на Майка, и он ответил:
— Огромная бетономешалка?
— Ну да. Мы с Хассеттом находились внизу крутого ската, а наверху стояли три вагонетки, переоборудованные под смесители. — Фин стукнул тростью по камням. — Одна из них вдруг оторвалась от других и полетела вниз — двадцать тонн стали, да еще и наполненных цементом. Хассетт даже помолиться не успел. Она прихлопнула его как муху.
— А вы?
— Я стоял с мастерком на приставной лестнице. Успел услышать только скрежет, с которым эта штука летела вниз. Податься мне было некуда. — Фин наклонился вперед, прижал ладони к вискам.
— То есть вас она тоже зацепила? — осторожно спросил Майк.
— Как она меня ударила, я не помню. Я увидел, как эта чертова дрянь набирает скорость, визжа, как паровоз. Но это и все, что я запомнил, и слава богу. Вагонетка, судя по всему, врезалась в мою лестницу и придавила меня к стене. — Фин умолк и промолчал целую минуту. — А после этого я слышал только собственные вопли.
— Кто-нибудь помог вам?
Фин отвел взгляд в сторону:
— Дюк Квиллиан. Он первый подошел ко мне. Сдвинуть с места вагонетку он в одиночку не мог. А отец его поехал на «Алимаке» наверх, за помощью, так он мне сказал.
— И как же вы?..
Фин, рассказывая свою историю, потирал левую ногу.
— Там было темным-темно. Ближайшую лампочку раздавило телом Хассетта. Моя нога, которую прижимала к стене вагонетка, была сломана посередке, кость торчала наружу. Крови я в темноте не видел, но она била как из фонтана, заливая меня.
— И что же сделал Дюк? — допытывался Майк.
— Ну, пожалуй, я мог бы сказать, что он спас мне жизнь, если вы именно это хотите услышать. Дюк сделал то, о чем я его попросил. Сначала мы ждали помощи, медиков, но у меня начала кружиться голова и мысль осталась только одна: что я так и сдохну в этой кротовой норе.
— И что же?.. — спросила я.
— Я попросил Дюка принести мне фонарь, бутылку пива и нож. Потом глотнул побольше пива, осветил фонарем ногу, зажал зубами горлышко бутылки и велел Дюку отрезать зажатую вагонеткой часть
