— Их трое, — ответила Триш и перечислила имена. — А живут они все в Куинсе. В Дугластоне.
— Хороший район, — сказала я.
— Теперь не прежние времена. «Песчаным кабанам» нормально платят. Мои младшие братья — вполне обеспеченные люди.
— А они трое тоже были в туннеле, когда погиб их отец? — спросил Майк.
— Нет-нет. Они тогда еще подростками были. Но после наслушались небылиц. И верят в них.
— Кто еще был там, кроме вашего отца и Дюка?
Она ненадолго задумалась.
— Из наших друзей — никого.
— Триш, я собираюсь искать не друзей или врагов Дюка. Мне нужен свидетель, который расскажет, как все произошло.
Она назвала имена двух уже ушедших на пенсию стариков. Вспомнила прозвища еще нескольких человек, которых Майк мог попытаться найти через профсоюз. И без особой охоты добавила:
— Может быть, Фин — Финнеас Бейлор — согласится поговорить с вами. Тот несчастный случай и его сделал калекой. И все говорили, что Дюк спас Фину жизнь. Он жил с дочерью где-то неподалеку от моста Трогс-Нек. Она, Бекс и я — мы были ближайшими подругами.
— Адреса не помните? — спросил Майк.
— Где-то неподалеку от церкви Святой Франсуазы на Голливуд-авеню. Номера дома я не знаю. Как жаль, что нет больше Бекс. Ей удавалось держать этих дураков в узде. — Триш выскользнула из кабинки. — Все, мне пора.
— Бекс? — удивилась я. — Какое отношение имеет она ко всему этому?
— Так она же была из Хассеттов. Ребекка Хассетт, их старшая сестра. И мы с ней были как сестры.
— А когда она умерла? — спросила я.
— Нам тогда было по шестнадцать лет, — ответила, застегивая плащ, Триш. — Это случилось примерно через полгода после гибели ее отца. Она словно с цепи сорвалась. Шлялась по улицам, связалась с шайкой, которая обосновалась в парке.
— В каком именно? — спросил Майк.
— Пелам-Бэй. Кое-кто из хулиганья практически жил там. Вот с ними она и спуталась. После свадьбы Брендана я ее больше не видела.
— Так что с ней случилось? Как она умерла? — спросила я.
— Насколько я знаю, какой-то скот попытался изнасиловать ее. Помню, как мы с ней поругались в поезде, когда ехали в Манхэттен: она спросила, почему Брендан предал нас всех из-за богачки. Бекс хотела, чтобы и я тоже ушла из дома. Думаю, что домой она в тот день так и не вернулась. И потом целую неделю не появлялась дома и не звонила. В ту ночь, когда ее убили, она звонила мне, но я уже спала. Наверное, ее что-то здорово напугало, иначе бы она звонить не стала. А наутро копы нашли ее тело — на поле для гольфа. Те ублюдки задушили ее и бросили там. Ради чего? Наверняка изнасиловать хотели. И задушили — вот так Бекс и умерла. К нам приходили детективы, спрашивали, когда мы видели ее в последний раз — и все такое. Они называли это «тихим убийством». Хотя что в нем было тихого, я так и не поняла.
— Тихое убийство. Звучит нелепо, — сказал Майк. — Человека втихую не задушишь. — И он отбросил со лба темные волосы. — Может, я и спятил, но, по-моему, тут возможна связь с убийством Аманды Квиллиан.
— В случае Аманды попытки изнасилования не было, — возразила я.
— Ну, надо будет просмотреть материалы следствия по убийству Бекс. А пока не хочешь поискать Финнеаса?
— Думаешь, дело того стоит?
— Я думаю, что Триш хватается за соломинку, — ответил Майк, набирая номер на своем сотовом. — Однако у нас впереди целый июньский вечер, надо же его провести с пользой.
Открывая дверцу машины, я слышала, как Майк говорит в телефон:
— Кто это?.. А, Спайро — это Чапмен. Окажи мне услугу. Найди дело двенадцатилетней давности — девушка, Ребекка Хассетт. Задушена в парке Пелам-Бэй. Там наверняка все на бумаге, постарайся заполучить дело побыстрее. А как получишь, позвони мне.
Майк сел за руль, включил двигатель. До Восточного Бронкса мы доехали за двадцать минут. И, повернув на Голливуд-авеню, увидели поблескивающие на солнце витражные окна церкви Святой Франсуазы. На крыльце примыкающего к церкви дома сидели две молодые женщины. Майк остановил рядом с ними машину, они внимательно ее оглядели.
— Давай я с ними поговорю, — сказала я Майку.
Я вышла из машины и спросила, не знают ли они, где живет Финнеас Бейлор.
— Я его дочь, Джанет, — сказала одна из них, светловолосая, и, встав с крыльца, шагнула мне навстречу. — Что-нибудь случилось?
— Нет, нам нужно побеседовать с вашим отцом.
— А на какую тему? Я не хочу, чтобы его беспокоили попусту. Я же понимаю, что вы не с визитом вежливости прибыли. Такую машину, как ваша, в наших местах увидишь не часто, — сказала Джанет, оттесняя меня с тротуара на проезжую часть.
За моей спиной хлопнула дверца машины.
— Я Майк Чапмен. Из Полицейского управления Нью-Йорка, — сказал, держа руки в карманах, Майк. — Вам не о чем беспокоиться. Так, значит, вас зовут…
— Джанет Бейлор. — Девушка вгляделась в его лицо, перевела взгляд на меня, потом снова на Майка и спросила: — У папы какие-то неприятности?
Майк взял ее за руку, улыбнулся:
— Джанет, нам сказали, что ваш отец знает кое-что о прошлых временах, а это может помочь нам разобраться в одном деле.
Она покачала головой:
— Значит, опять Квиллианы. В газетах только о них и пишут. Но ведь отец ничего об этой истории не знает.
— Разумеется. Мы просто пытаемся выяснить, с чего все началось. — Майк снова улыбнулся. — И ничего больше, клянусь.
— Отец пошел прогуляться по берегу, — сказала Джанет. — К форту Шуйлер. Сидит там где-нибудь на бастионе. Седые волосы, черная футболка и поношенные брюки. Узнаете его по трости.
— Позвольте спросить, вы знакомы с Патришией Квиллиан? — спросила я.
— Все школьные годы с ней проучилась, — ответила девушка. — Но после школы ни разу не виделась. Пути разошлись.
— А Брендана Квиллиана вы хорошо знали? — спросил Майк.
Она нахмурилась:
— Совсем не знала. Не моего полета птица. И в наших краях я его тоже ни разу не видела.
— Но Дюка-то вы знали?
— Мать мне строго-настрого наказала держаться от него подальше, — покачала она головой. — Мерзкий он был мальчишка.
— Почему вы так говорите, Джанет? — спросил Майк.
— Ну, не знаю. Он делал ужасные вещи. По крайней мере так мне рассказывали. — Она глубоко вздохнула. — Только имейте в виду, это только слухи.
— Все равно расскажите. Он мертв и никому больше вреда причинить не сможет.
— Дюк как-то подрался с одним пареньком, — сказала Джанет. — Он жил здесь неподалеку. Дюк привязал одну его руку к забору, вытащил из кармана плоскогубцы и повырывал ему ногти с другой руки, просто чтобы его проучить. А была еще девушка, которая выставила Дюка дураком перед друзьями. Так он облил ей волосы каким-то маслом и поджег их.
— Неужели его ни разу не посадили за такие дела?
— Да ладно вам, детектив. Копам о них никто даже заикаться не стал. Мы улаживаем наши
