– Есть огневой контакт, – скупо сообщил голос в наушниках.
И тут же впереди замелькали вспышки. Ничего себе скорость у коспехов, удивился было Степа, но тут же понял причину такой оперативности. Точки, догонявшие беглецов, были не «псами космоса». Три атмосферных бота разошлись широким полукольцом, стараясь не попасть под огонь стоящей «Жабы». Но ее орудия молчали. Вернее, молчали, но не все. Короткие очереди разрядов осыпали верткие машины снопами сверкающих искр. Основные же стволы плазменных орудий, способные в секунду уничтожить любой из этих аппаратов, так и не сделали ни одного выстрела. Причина была более чем очевидна, достаточно было лишь глянуть наверх, на приближающуюся «сигару»: «Жаба» берегла энергию для более серьезного противника. Впереди полыхнуло еще раз: цепочка космоштурма ответила противнику слаженным залпом.
Сто метров. Всего сто. Степа обернулся, Декстер начал отставать. Профессор поддерживал за руку спотыкающуюся Селену. Донкат притормозил, почти остановился, дожидаясь…
Это его и спасло. Место, где он должен был сейчас пробегать, вдруг вспухло ослепительным пузырем плазменного взрыва. Фильтр шлема стал угольно-черным. Степу швырнуло прямо в набегающего Декстера, и они втроем с Соловьем покатились по земле, смешавшись в одну кучу.
Кто? Это была первая мысль, вспыхнувшая в голове у Степы. Единственным источником информации оставалась схема на шлеме, и Степа, поднимаясь на ноги, уставился в нее, пытаясь разобраться. Разобраться получилось быстро, а ставший опять прозрачным шлем подтвердил его догадку. Саксам не надо было стараться уничтожить мощную «Жабу», с этим вполне могла справиться спешившая на помощь «сигара». Им надо было перехватить беглецов, ради которых, собственно, тут все и затевалось. И они перехватили. Два атмосферника остались плеваться огнем, сдерживая космоштурмов, а один на полной скорости обогнул неповоротливую на земле «Жабу» и проскочил к шестерке беглецов.
Степа успел выпрямиться. Он даже успел увидеть, как второй атмосферник, плюнув на обороняющихся пехотинцев, проскочил между залпами космоштурмов и «Жабы» и тоже выходит на огневую позицию. Им осталось жить несколько секунд. Сдвоенный залп пусть и не самых мощных орудий ботов поджарит их, как тот стейк, оставшийся в тумане.
Тумане… Как там было хорошо, безопасно… Донкат сам поразился силе сожаления, промелькнувшего у него. И тут же молочно-белая стена, как будто услышав его мысли, взвилась клубами тумана и опала. Откуда Степа понял, что она ждет приглашения?
«Помощь, безопасность, враги» – Донкат выстрелил образами, сам точно не зная, что и кому он хочет сказать. Но его услышали.
– Справ… – раздался в наушниках запоздалый предупреждающий крик, и все смолкло.
Белая пелена прыгнула вперед. Не перетекла, не протянулась щупальцами тумана, а именно прыгнула, взвившись вверх и упав на приготовившуюся к смерти шестерку. Разноцветные точки исчезли с забрала, связь пропала. Мир задернуло мутной занавесью, в которой погасла, исчезнув, стая ослепительных огненных шаров, летящих в них.
И тут же все вернулось обратно. Связь, схема, звуки, цвета. Только на месте одного из атмосферных ботов поднимался клуб дыма, а второй с огромным трудом выходил из маневра, при котором он неизбежно врезался бы в землю. Вроде выровнялся. Но новый взятый им курс больше не нацеливал его орудия на них. Бот убегал.
Степа поднял глаза к небу. Чудеса продолжались. Полет надвигавшейся на них «сигары» тоже перестал быть таким уверенным. В нем появилась хаотичность, непоследовательность. Штурм-бот саксов начал отворачивать, не желая попадать в странную зону, где не действуют общепринятые законы физики. Но и на таком расстоянии он остался грозной силой. Донкат почти физически почувствовал, как прицелы «сигары» останавливаются на них.
– Вперед, бегом!
Степа (откуда только силы взялись) выдернул из грязи валяющегося Соловья и взвалил его на подставленные плечи Декстера. Теперь профессор. Да вставайте же. Селена. Селена! Девушка не шевелилась. С ухнувшим в пятки сердцем Степа схватил безвольно повисшее тело и заглянул в лицо. Ф-фух, жива: длинные ресницы вздрагивали, губы болезненно кривились, но она была жива. Одним движением, скопировав прием Декстера, Степа взвалил ее на плечи и тяжело развернулся. Ох и ничего себе. Хрупкая Селена на плечах весила не меньше штурм-бота. И как Декстер столько времени Соловья таскает? Орден ему. Нет, два.
– Вперед, – прохрипел он, набирая скорость.
Сто метров. Последние сто метров. Уже меньше, меньше, меньше. Вот обугленный участок, за ним барахтается кто-то в убээсе. Пенек? Жив, родной.
– Профессор, взять Пенька, – выплюнул приказ Степа.
Только бы Петрухин не начал задавать дурацкие вопросы. Не начал. Профессор склонился над космоштурмом, помогая ему подняться. Медленно, слишком медленно. А Декстер уже далеко. От «Жабы» к ним уже набегали бойцы, разобравшись в происходящем. Пятьдесят метров. Степа на ходу, балансируя с Селеной на плечах, одной рукой схватился за руку стоящего на коленях Пенька и, продолжая бег, инерцией двух скафандров потянул космоштурма за собой. Хвала КосмоБогу, встал. Поддерживаемый профессором, Пенек заковылял вперед. Ну же.
– Что происходит? – раздался в наушниках до боли знакомый голос.
Только сейчас Степа понял, что все про все заняло несколько десятков секунд, за которые никто просто не успел даже скоординироваться.
– Шойс, поставь меня, – скомандовал очнувшийся Соловей.
Вот никогда бы Степа не сказал, что так расстроится из-за того, что Соловей придет в сознание.
– Шойс, отставить, вперед! – сил у Донката хватило только на рык. Не потому, что голос созрел до командирского, а потому, что только так можно было заставить горло вытолкнуть из себя воздух, которого так отчаянно не хватает.
– Не понял? – судя по голосу, Соловей еще не до конца отошел от беспамятства, но на то, чтобы их всех угробить, возмущаясь в понижении статуса, его хватит.
– Кабан, немедленно поставить меня на землю, – отошел он или не отошел, но голос Соловья уже гремел не хуже стартующего штурм-бота. Того самого, который уже прицелился в них.
– Птица, заткнись! Кабан, вперед! Бего-о-ом марш!
Донкат рявкнул так, что сам себя перепугался. Как ни странно, Декстер – тоже. А Соловей?
Молчание Птицы говорило само за себя. Даже через слепую связь Степе была отчетливо видна изумленная физиономия полковника. Ну, извините. Нет сейчас времени на звания, должности и прочую белиберду. Совсем нет. Им надо добраться до «Жабы», там хоть какая-то защита. Здесь они уже бифштексы.
Соловей и вправду заткнулся, а сакс прибавил еще скорости, хотя казалось, что дальше уже некуда. Так они вдвоем и влетели в горячие объятия встретивших их за двадцать метров до открытого люка «Жабы» космоштурмов.
Но это было еще не все. Далеко не все.
– Пехота, в машину! Мы сами! – Донкату было сейчас все равно, обнаглел он или нет, чтобы отдавать приказы космоштурмам, он просто до долей секунды видел ситуацию. И не мог себе и всем остальным позволить потерять эти самые доли.
Все-таки что-то было в его голосе. Убедительное. В наушниках тут же раздались команды, загоняющие космоштурмов обратно в отсеки «Жабы».
Бой продолжался. Коспехи все так же старались накрыть их огнем, атмосферные боты все так же плевались зарядами плазмы, но это уже был финал. «Жаба» принимала своих пассажиров.
Пот застил глаза, дыхание рвалось из груди, но Донкат упрямо бросал вперед ноги, с каждым шагом благодаря неведомых создателей убээса за их умную конструкцию, позволяющую ходить даже невменяемому телу.
Какие-то руки потянули с его плеч Селену. Степа напрягся и тут же отпустил, это пришла помощь. Скафандр тут же стал на три планеты легче. Космоштурмы подхватили под руки его самого тоже, и вот тут Степа понял, что бежал он очень медленно. Кочки замелькали у него перед глазами, сменяя одна другую. Не
