Егор насмешливо наблюдал за ее телодвижениями.
– А почему ты, кстати, решил ее сделать? – нервно спросила Шура.
– Что?
– Почему ты сделал такую странную татуировку? Нет, ты не подумай, она тебе очень идет, просто… Обычно люди стараются сделать тату на таких местах, которые в случае чего можно прикрыть одеждой…
«Боже, ну и глупости я несу! – ужаснулась Шура, заметив, что Егор помрачнел. – Теперь он обидится. Ну не язык, а помело! Наверное, его все про это спрашивают, ему уже и отвечать надоело!»
– Шура, а можно я тебе расскажу об этом как-нибудь потом? – попросил он, и от свойственной ему насмешливости не осталось и следа.
– Ну хорошо… Ты извини, если я тебя чем-то обидела… Знаешь, а твое лицо кажется мне знакомым.
Егор прижал прохладные ладони к вискам: как всегда в подобных ситуациях, у него нестерпимо разболелась голова. Словно какой-то невидимый богатырь сжимал ее в своих стальных объятиях. Ну вот, начинается. Он так надеялся, что ему удастся расслабиться в компании этой забавной, непохожей на других девчонки. А она оказалась такой же, как все. Ничем не лучше безмозглой красавицы Ланы, которую не так давно он грубо выставил из своего кабинета.
И Шура (как, впрочем, и Лана) не виновата. Она же не знает, какую боль только что ему причинила. И какая боль ждет его впереди, когда она все-таки озвучит свою мысль и скажет вслух, что и ей он напоминает Александра Дашкевича.
– Что с тобой? – перепугалась Шура. – Ты побледнел. Может быть, пойдем на свежий воздух?
– Это необязательно, – пробормотал Егор, внутренне умоляя, чтобы она забыла о Дашкевиче.
Но она не забыла.
– Ты уверен?.. Ну ладно. Постой, на чем мы остановились? Да, где же я могла тебя видеть?
– Может быть, во сне, – уныло предположил он, – надеюсь, в эротическом.
– Эй, даже и не думай об этом… Ой! – Шура вдруг прикрыла узенькой ладошкой рот и испуганно на него посмотрела.
– Что? У меня выросли вампирские клыки? Или ты вспомнила, что оставила дома включенный утюг?
Шура даже не рассмеялась его принужденной шутке. Егор понял, что дело плохо: она явно вспомнила. И чтобы поскорее покончить с этим, он сказал:
– Ну, валяй, рассказывай. Что ты вспомнила. Ты ведь вспомнила, так?
– Так, – кивнула Шура. – Но… Это невероятно! Екатерина Павловна мне не простит. Она была так зла на тебя.
Он моргнул удивленно:
– Что? Зла на меня? Ты о чем?
– Я о презентации, разумеется. А ты о чем? Как я тебя сразу могла не узнать? Это же был ты, верно? Ты опрокинул на нее креветки, разве нет?
– Ты тоже там была? – изумился Егор.
– Еще бы. Екатерина Павловна – моя крестная мать!
У Егора даже дыхание перехватило от волнения. Столько времени он вынашивал план, как ему поближе подобраться к Лавровой, и вот: решение сидит перед ним.
– Вы… Я не думал, что вы настолько близки.
– Ну, если честно, мы вовсе не близки. – Шура меланхолично пожевала коктейльную соломинку. – Она когда-то дружила с моим отцом. Она считает меня легкомысленной… Мы редко видимся, и все же она мне помогает. Без нее я бы не работала так много. Другое дело, что она это делает не из-за меня самой, а из-за папы.
– А кто у нас папа? – полюбопытствовал Егор, на что Шура неопределенно пожала плечами:
– Да так. Ничего особенного, вы вряд ли могли встречаться… Слушай, а почему ты так всем этим интересуешься? – пьяно прищурилась Шура. – Может быть, она тебе нравится? Моя крестная, а? Ты что, ее фанат?
– Я уже вышел из этого возраста, девушка, – снисходительно рассмеялся Егор. – Просто интересно.
– А хочешь, – вдруг предложила Шура, – хочешь, я тебя с ней познакомлю?
Егор нервно сжал руками салфетку. Только бы она не заметила, как он разволновался. Надо же, как просто она это сказала – «хочешь, я тебя с ней познакомлю?». Как можно более небрежно Егор ответил:
– Хочу.
– Нет проблем! – Шура икнула. Несмотря на свое состояние, она заметила, что рассказ о ее родственных связях произвел на Егора неизгладимое впечатление.
– Забавная ты, – усмехнулся он. – Ну что, пойдем?
– Не возражаю.
Она порывисто вытащила из сумки кошелек и с феминистской, как ей показалось, улыбкой предложила оплатить счет поровну. Причем это был чистый блеф – Шурин потрепанный матерчатый кошелек был безнадежно пуст. Впрочем, Егор категорично заявил, что заплатит сам, и на всякий случай она решила не спорить.
«Зря я вообще сюда пришла, – подумала Шура. – Он же явно пригласил меня, потому что я ему понравилась. То есть нет, «понравилась» – это старомодное слово. Он пригласил меня потому, что он хочет со мною переспать. Но я этого сделать не могу, ведь он же Дианкин приятель! Дианка задушит меня диванной подушкой, если узнает. А даже если не узнает, мне будет стыдно. Но, конечно, если бы не Дианка…»
Нет, на тему «если бы не Дианка» Шура даже думать себе запретила. Она вежливо попрощается с Егором – и точка. На этом – эх! – их отношения и закончатся.
Они вышли на улицу. Шура предусмотрительно придерживала его за локоть – ее слегка пошатывало. «Не надо было мешать текилу с коньяком», – грустно подумала она. Вежливо прощаться не хотелось. Хотелось просто куда-нибудь идти бок о бок по пустой улице и чтобы он мягко поддерживал ее за талию.
Шура решила быть пассивной. «Если я с ним прогуляюсь или он просто проводит меня до дома, ничего страшного не случится. Конечно, если он начнет ко мне приставать, придется возмущенно распрощаться. Ради Дианки», – лениво думала она.
– Прохладно, – сказал Егор, не глядя на Шуру.
«Вот и настал сакраментальный момент, – подумала она. – Сейчас он с красноречивой улыбочкой напросится ко мне на чашечку кофе. Или пригласит к себе – под каким-нибудь вполне невинным предлогом». Самым отвратительным было то, что Шуре очень хотелось, чтобы он ее пригласил. Пусть она и твердо решила отказаться, но, черт возьми, как приятно почувствовать себя желанной! Она, Шурка, которую все ошибочно считают «своим парнем», на самом деле настоящая роковая женщина! У нее свидание с красивым мужчиной, сейчас – через пару минут – он робко попытается ее поцеловать, она возмущенно отвернется, и это, безусловно, разобьет ему сердце.
От таких мыслей Шура приободрилась, приосанилась. И даже попыталась крутить попой – как Дианка. Получилось неплохо. Во всяком случае, редкие встречные прохожие смотрели на Шуру, как ей показалось, изумленно-восхищенно.
– Ты стерла ногу? – заботливо поинтересовался Егор.
– С чего ты взял?
– Ты так странно идешь, – пожал он плечами. – Понял. Тебе просто непривычно ходить на каблуках.
– Нормально я иду, – потухла Шура и пошла своей обычной походкой.
– Тогда, может, немного прогуляемся? – предложил Егор. – Мне кажется, свежий воздух тебя отрезвит.
Шура кивнула. Какое-то время они шли молча. Прохладный сентябрьский ветер обнимал ее разгоряченное лицо, а Егор тем временем ненавязчиво обнимал ее за талию – причем в этом жесте, как ей
