она так и не поняла – близко с той девицей она никогда не дружила, более того, из-за похожести образа их даже кое-кто считал соперницами. Девушки, конечно, это с фальшивыми улыбками отрицали, но каждая в глубине души была на все сто процентов уверена, что уж она-то куда красивее и перспективнее другой. Однако на съемочной площадке «Конвейера» они несколько раз довольно крупно поцапались, попав тем самым под пристальное внимание телекамер. Что интересно, обе они в итоге остались у разбитого корыта – потому что Альбинку убрали с реалити-шоу в первом же туре, а ту девушку – во втором. Но это все предыстория.
И вот расфуфыренная Аля в обтягивающем комбинезоне на голое тело и в норковой шубке до пят (в таком виде она смахивает на содержанку нефтяного магната, и никому, кроме нас с Татьяной, не известно, что на шубейку она откладывала деньги четыре с половиной года) появляется в супермодном кафе с огромным букетом лилий, который еще больше подчеркивает эффектность дарительницы. У всех присутствующих при Алькином появлении тотчас же отвисают челюсти, именинница с кривой улыбкой принимает цветы, а сама втайне сожалеет не только о том, что ее угораздило позвать на собственный праздник Альбину, но и о том, что последняя вообще появилась на свет.
Отец именинницы, крупный сибирский предприниматель, не поскупился и устроил праздник по полной программе – над музыкой колдовал специально выписанный из Лондона диджей, среди гостей то тут, то там мелькали рожи большей и меньшей степени известности, на торте жирными взбитыми сливками было выведено слово «звезда», а вел торжество известный телевизионный конферансье. Альбина только диву давалась – как же людям не жаль тратить такие бабки на обычный вечер, воспоминания о котором через пару месяцев утонут в полноводной реке прочих жизненных впечатлений. Да на эти деньги можно было записать песню, снять клип и оплатить его жесткую ротацию на любом музыкальном канале!
Хотя одно другого не исключает. Наверняка этой мымре, которая сейчас веселится, как щенок, жрет с помощью огромной ложки свой жирный торт и принимает дорогие подарки от гостей, – наверняка этой жабе толстомясой и клип тоже скоро снимут. Вот ведь какая несправедливость! Она, жаба эта, конечно, довольно смазливая, но петь-то, петь не умеет совсем! Зато за ее спиной маячит денежный папаша, готовый в нужный момент с лихвой оплатить счастье единственной доченьки. Причем, если бы за жабу платил не родной отец, а, скажем, богатый любовник (как это в большинстве случае и бывает), все было бы не так обидно – Аля исподтишка рассматривала бы коротенькую шею или пивное брюшко спонсора и злорадно представляла бы постельные сценки с его и жабиным участием. А так ей ведь даже спать ни с кем не приходится, удача сама плывет в ее унизанные дорогими колечками загребущие ручонки.
Впрочем, это было не ее, не Альбинино, дело, так что вскоре она прогнала прочь свои неприятные философские размышления с помощью пары бокалов шампанского брют.
И тут начинается самое интересное. Суматоха в толпе, ахи и вздохи, именинница чуть ли не в обмороке – по всем этим признакам Аля понимает, что прибыл особо важный гость.
– Идем, я тебя представлю своему жениху, – потупив облагороженные зелеными контактными линзами глазки, говорит Альбине наивная именинница.
И подводит ее к такому роскошному мужику, каких ей до этого самого момента и видеть-то не приходилось, не то чтобы о них мечтать.
Мало того что этот экземпляр был красив, как Брэд Питт, так вокруг него еще и чувствовалась особенная аура мужественности, и, учуяв этот неслышный сигнал, все присутствующие в зале женщины устремились к красавцу, как мухи к тазу со свежесваренным клубничным вареньем!
А буквально через несколько минут выяснилось, что таинственный рыцарь еще и образован, начитан и крайне приятен в общении.
– Это Григорий, мой жених, – объявила сияющая от гордости именинница.
Альбину передернуло – жаба хвасталась своим мужчиной, как будто бы тот был не живым человеком, а новым, специально сшитым для нее нарядом.
– И у нас есть небольшое объявление.
Ну вот, подумала Альбина. Сейчас они обнародуют дату свадьбы и пригласят всех присутствующих на торжество, и совсем не потому, что и в самом деле хотят всех их видеть в столь ответственный день, а потому что им нравится замечать зависть в глазах окружающих. Взорвется очередная стодолларовая бутылка шампанского, и праздник будет испорчен окончательно. А потом Аля вернется домой, скинет туфли на шпильках с измученных неудобной обувкой ног, аккуратно обернет полиэтиленом свою выстраданную норковую шубенцию и подумает о том, что у девушки, чей папа работает простым школьным завучем, почти нет шансов на социальный успех. Если только эта самая девушка не подсуетится и вовремя под кого надо не ляжет, что тоже весьма проблематично, потому что «те, кто надо» нынче слишком уж разборчивые.
Но выяснилось, что сладкая парочка желает оповестить общественность о другом.
– Мы с Григорием не только любим друг друга, но и собираемся стать… деловыми партнерами, – застенчиво объявила жаба.
– Какими? Половыми? – уточнила у кого-то Аля, за что была награждена ледяным молчанием, которому предшествовал недовольный презрительный взгляд.
Счастливая невеста тем временем продолжала хвалиться своими достижениями:
– Как вы знаете, я певица…
(В этом месте Аля фыркнула, нечаянно забрызгав элитным шампанским белое платье впереди стоящей девушки.)
– А Григорий, по случайному совпадению, бизнесмен, который желает заняться музыкальным продюсированием.
«Ну да, действительно, по чистой случайности, – подумала Альбина, попутно запихивая в рот целую пригоршню прихваченных с фуршетного стола креветок. – Да я ручаться готова, что твой папаша вас специально для этого и свел! Да я не удивлюсь, если он еще и приплатил твоему продюсеру, чтобы тот согласился ублажать такую жабу, как ты! Черт, какая же я все-таки недобрая!»
– И вот на этой неделе мы наконец пришли к соглашению, которое изменит всю мою жизнь. – Невеста промокнула краешек абсолютно сухого глаза бумажным платком.
(И надо же было именно в этот момент взгляду Альбины встретиться со взглядом этого Григория!)
– Изменит всю мою жизнь… – с придыханием вещала жаба.
Она еще и знать не могла, что на самом деле в тот момент изменилась вовсе не ее жизнь, а жизнь, ни много ни мало, Альбины.
В тот момент, когда Алька мне все это рассказывала, она была похожа не на простую смертную, не на полуживую от стресса муху, трепыхающуюся в паутине бытовых проблем, а на фею из фильма в жанре фэнтези. Ее глаза сияли, как будто бы Аля в них накапала белладонны, и лихорадочный румянец на щеках упрямо пробивался сквозь незаметную человеческому глазу толщу аристократически-беловатого тонального крема.
– Настька, он
А я гадала, что же означает это загадочное «так», потому что в данный момент половина присутствующих в кофейне «Аристократъ» мужчин пялилась на одухотворенное Альбинино лицо с восхищением истинных ценителей искусства. Если она не замечает таких вот пылких взглядов, то как же смотрел на нее этот роковой Григорий?
– Как электрический ток, как шаровая молния, – бормотала Аля. – Я сразу поняла, что у нас с ним будет нечто особенное. Не просто флирт, не просто секс и даже не тривиальный затяжной романчик. О-со-бен- но-е! Понимаешь?
– Не понимаю, – честно призналась я. – Он же вроде как будущий муж твоей подруги.
– Да какая она мне подруга, жаба эта, – досадливо поморщилась Альбина, – мы всегда друг друга недолюбливали. Ума не приложу, зачем она вообще меня туда позвала. Наверное, просто покрасоваться хотела.
– Ну и покрасовалась, видимо, – с кривой ухмылкой подытожила я, – раз ты несколько суток спустя звонишь мне и объявляешь, что у тебя появился продюсер.
Альбина попыталась выдать смущенную улыбку, намекающую на наличие совести, но ничего у нее не получилось. Она сияла, как начищенная песком сковородка, и ничего поделать с этим не могла.
– Ну да. Он сам ко мне подошел, мы обменялись телефонами. Я думала, что мы потом созвонимся и все
