было.
– Как?! Ты же сказала, что у тебя он был один.
– Так, – развела руками Юля, – с другими я даже не целовалась. Ну, я же всего четыре дня была на Кипре.
– Знаешь ли, за четыре дня много чего можно успеть.
– Вот моя сестра и успела. Я ведь не одна, с сестрой ездила. Она решила развеяться после развода. Ничего не скажешь, развеялась. Она познакомилась с мужчиной, а потом выяснилось, что он брачный аферист.
– Да ты что?
– Да, – со вздохом подтвердила Юлечка, – а ведь все было так красиво… Он тоже англичанин, как и твой жених. Вернее, он так представился.
– И что? – заинтересовалась я.
– Рассказывал ей, какой он богатый. Якобы он в родстве с королевской семьей, живет в загородном доме и у него есть конюшня с пятьюдесятью арабскими скакунами.
– У моего сорок… – машинально сказала я, даже не думая о самом худшем.
– У них все так стремительно получилось. В первый же день она переехала из отеля к нему. Потом он приехал к нам в Ярославль. И сделал ей предложение. Фотографии своего английского поместья показывал и подарил обалденное кольцо. Правда, потом выяснилось, что это копеечная подделка. Они назначили дату свадьбы. Планировали шикарное торжество, в Лондоне, в отеле «Ритц», с джазовым оркестром из пятидесяти человек, с двумястами гостями, тремя тысячами живых белых роз, с тортом в полтора метра высотой.
– Вот это да! – не выдержала я. – Иногда я тоже мечтаю, что моя свадьба будет именно такой. Как у принцессы.
– Только принц оказался поддельным. Они вместе выбирали ей платье, а ему – костюм. Он интересовался, что подарить ей к свадьбе – автомобиль «ламборджини» или домик в Ноттинг-Хилле. Она выбрала домик. Прав у нее, у дуры, нет. Он прислал ей каталог с домиками. Мы разволновались, всей семьей выбирали. Чтобы было место для гостей и комната для нашей бабушки. И конечно, детская. Бабушка, кстати, разволновалась, в Англию перебираться собралась. Купила зонтик-трость и разговорник. До сердечного приступа довели старушку.
– А что случилось-то?
– Домик мы выбрали. Он выписал чек на триста тысяч фунтов, столько и стоил домишко. Хочу, говорит, чтобы ты переехала сразу же, до свадьбы. А я к тебе потом присоединюсь, когда у меня контракт на Кипре закончится. А потом, в какой-то момент, настало время платить за свадебную вечеринку. Моей сестре уже прислали платье. Неплохое платье, шесть тысяч долларов. Весь подол расшит мелкими жемчужинками.
– Вот это да! – выдохнула я. – Декольтированное?
– Да. С корсетом. У нее в нем талия тоненькая-тоненькая, как у Скарлетт, получилась.
Я живо заинтересовалась:
– А что за фирма? Я ведь тоже свадебное платье выбираю.
– Можешь купить у моей сестры. Только платье это несчастливое.
– Да не верю я в счастливые и несчастливые вещи. А твоя сестра высокая?
– Да, с тебя… Но дай дорасскажу.
– Давай, – вежливо сказала я.
На самом же деле мне не терпелось договориться о платье – наверняка я смогу купить его дешевле. А Майклу показать чек на шесть тысяч. Тогда оставшиеся деньги можно прогулять. Мы отправимся с Леркой в пиццерию «Венеция» и закажем все, что душа попросит. А потом… потом пойдем за косметикой в «Этуаль». Я живо представила эту картину – вот я с пластиковой корзинкой в руках хватаю один флакончик за другим!
– Она так радовалась, – продолжила между тем Юлечка, – представляешь, сразу после развода встретить миллионера, который запросто подарил тебе платье за шесть тысяч долларов и особняк в центре Лондона! Короче, до свадьбы оставалось около месяца. Пришла пора платить по счетам.
А вместе с порой пришел и счет. На сто тысяч английских фунтов. Можешь пересчитать по курсу.
– Почти двести тысяч долларов, – ахнула я. – Не могу себе представить такую сумму. Я и десяти тысяч, если честно, никогда в руках не держала.
– Вот именно. Они были вместе на Кипре, когда пришел этот счет. Он, конечно, радостно бросился в банк оплачивать. Говорит, надо платить немедленно, иначе оркестр отменится и выступление поп-звезд. А у него кредитных карточек – тьма-тьмущая. Все золотые и платиновые.
Совершенно некстати мне вспомнился бумажник Майкла Рикмана.
– И вот вдруг выясняется, что денег не хватает. Совсем немного, тысяч тридцать долларов. Он говорит – ничего страшного. Значит, обойдемся без оркестра. А глаза грустные-грустные. Ну, моя сестра, дура, заволновалась: как это без оркестра. А вот так, отвечает он ей. На этой неделе платить надо, а я смогу деньги только в конце следующей получить. Он ее запугал какими-то банковскими терминами, из которых свидетельствовало, что в данный момент он никак не может обналичить счет. А может быть, и не свидетельствовало. Все равно моя сестра ничего не понимает в бухгалтерии.
– И что? Она дала ему тридцать тысяч, а потом он исчез? – догадалась я.
– Именно так, – вздохнула Юлечка, – похоже, у всей моей семьи мозги поплыли. Но он всем так понравился. Такой красивый, обходительный. Английский у него безупречный, говорит, точно лорд. Ну и мама решила – зачем мелочиться. У нас были в заначке деньги, как раз немногим больше тридцати тысяч.
Мы в Москву переезжать собирались. Вот их ему и отдали. Без всякой расписки. А зачем расписка, если мы уже почти родственники? Бабушка масла в огонь подливала – зачем, говорит, нам квартира в Москве, если мы в Лондон переезжаем. Юленька в Оксфорд поступит, в люди выбьется… Деньги мы ему отдали.
И все.
– Что – все?
– Все, – пожала плечами Юля, – он исчез. Испарился, перестал звонить. Мы его, конечно, нашли. Но он нагло заявил, что свадьба откладывается, что у него обстоятельства… Мы спрашиваем – а деньги?
А он – какие деньги? Вы что-то перепутали, никаких денег не было.
– Какой подлец! Постой, а как же особняк в Ноттинг-Хилле? Он же прислал чек на триста тысяч фунтов!
– Да. Но чек оказался поддельным. Бабушку с инфарктом забрали в больницу. Она теперь речь английскую слышать не может.
– А платье? Платье-то тоже поддельное?
– Нет, платье как раз настоящее, – усмехнулась Юля, – должно же в этой истории хоть что-то быть настоящим. Он ей подарил платье за шесть тысяч долларов. Мы ему – тридцать тысяч, а он нам – шесть. Кстати, дарственная оформлена по всем законам. А у нас никакой расписки нет. Так что для официальных структур это выглядит так – истеричная невеста пытается развести на деньги богатого мужчину.
Я помолчала.
– Невеселая история. Даже не верится.
– Нам тоже сначала не верилось. Если бы мои родные еще узнали о Паникосе…
– А они не знают? – поразилась я. Надо же, а я вот совсем не умела хранить секреты в пятнадцать лет. У меня и сейчас-то не очень хорошо получается держать язык за зубами.
– Сестра знает, – улыбнулась Юленька, – вообще-то это она дала мне денег на это путешествие. Сказала – хоть кто-то получит по заслугам. Ведь Паникос тоже имеет отношение к этой истории.
– Какое же?
– Самое прямое, – печально улыбнулась она, – мы с ним на пляже познакомились. А он уже свел мою сестру с этим Майклом Рикманом.
– С кем?!
– Майклом Рикманом, – как ни в чем не бывало повторила она, – во всяком случае, так он нам представился. И у него были водительские права на это имя. Но потом мы узнали, что зовут его по-другому.
