общую картину. Весьма неприглядную, надо сказать…
Ну все, строго сказал себе Чурилин. Только объективный подход. Никаких субъективных оценок. Это только помешает. Да, у тебя семнадцатилетняя дочь, но на время об этом придется забыть.
И он даже спрятал фотографию дочки в стол.
— Знаете, зачем вас вызывали? — заставил себя улыбнуться Чурилин.
— Ещё нет, — сказал Хлестов. — Но вы, наверно, расскажете.
— Речь пойдёт об убийстве на лестничной площадке вашего подъезда.
— Ах, это… — В голосе Хлестова сквозило явное облегчение. Мол, я-то думал. Интересно, где он был, пока шёл сюда? — подумал Чурилин. В какие заходил кабинеты? Или просто забрел в туалет? Во всяком случае, он держится увереннее, чем можно было ожидать.
— Честно сказать, не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — сказал Хлестов.
— У вас нет врагов? — спросил Чурилин.
— Нет, — пожал Хлестов плечами.
И его нижняя губа выпятилась от обиды: как можно такое о нем подумать?
— Нет или быть не может в принципе? — спросил Чурилин.
— Похоже на допрос, — насторожился Хлестов,
— Ничуть, — покачал головой Чурилин. — Я же сказал вам: если хотите, пригласите на наш разговор своего адвоката. А вы почему-то предпочитаете консультироваться с работниками прокуратуры.
Он брал Хлестова на пушку. В этом был определенный риск. Дело, как известно, благородное. Хотя и неблагодарное. Но ведь где-то Игорь Андреевич был здесь, в прокуратуре, прежде чем попал к нему в кабинет? Не просидел же он почти полчаса в туалете?
Так и есть. В лице Хлестова мелькнуло что-то вроде озадаченности. Потом — растерянность. Конечно же заходил к кому-то. И теперь старается понять: откуда он, Чурилин, об этом узнал? Или ему передал о незапланированном визите тот, у кого он был? Ничего особенного в этом нет, разумеется…
Но кто-то ведь сказал Хлестову: зайдешь к такому-то в такое-то время. Он тебе все скажет и подскажет. И прояснит ситуацию. Может такое быть? Вполне.
— После убийства вашего соседа по лестничной площадке Кирилла Парфенова, с которым вы совсем недавно поменялись квартирами, вы наняли ещё двоих охранников. Почему?
— Я, как и вы, подумал, что покушались на меня. Хотя врагов у меня нет.
— А друзья? Чьи интересы пересекались бы с вашими?
— Таких сколько угодно. — Посетитель самодовольно усмехнулся. — У вас, полагаю, тоже.
— Ну, где нам, дуракам, чай пить! — хмыкнул Чурилин. — Вы всегда в окружении красивых женщин, у вас, наверно, столько завистников… Не говоря уже о ревнивцах.
— Давайте я попробую сэкономить ваше драгоценное время, — предложил Хлестов. — Я не знаю, кто, вернее, кому я мог перебежать дорогу. А в вашем ведомстве я действительно заходил проконсультироваться к одному человеку, которого мне порекомендовали. На всякий случай. Это противозаконно?
— Нисколько, — пожал плечами Чурилин. — Кстати, можете закурить.
— Спасибо, бросил, — отмахнулся Хлестов. — Это всё, что вы хотели узнать?
— Ещё несколько вопросов в интересах следствия, которые могут оказаться и вашими интересами… Это могло произойти из-за женщины?
— Не думаю, — покачал головой Хлестов. — В основном провинциалки, знаете ли… Приехали покорять Москву. Есть еще подружки крутых людей, но с теми я предпочитаю не связываться. Себе дороже получится. Здесь же, насколько я понимаю, все было весьма серьезно. Киллер действовал профессионально.
— Если не считать того, что он принял за вас кого-то другого. Но вы правы: ревнивцы так себя не ведут. Они, как правило, должны сначала сказать речь, желательно застав вас вместе с неверной супругой.
— Это в кино, — сказал со вздохом Хлестов. — Боюсь, Виктор Петрович, у вас в этом мало опыта. Как правило, все куда менее романтично…
Пожалуй, все, кто его знают, к нему не вполне справедливы, подумал Чурилин, посмеиваясь.
— Всё-таки подумайте, — сказал Виктор Петрович. — Вспомните всех, кто принадлежит к вашему кругу. Есть ли среди них те, в чьих интересах была бы ваша гибель. Или кто вам мало симпатичен, а вы не считали нужным это скрывать.
— Я могу идти? — спросил Хлестов, обозначив попытку, довольно неуклюжую, подняться со стула.
— Ещё только один вопрос, — выставил руку Чурилин, как бы снова его усаживая. — В каких вы отношениях с вашими соседями Парфеновыми — с теми, с кем вы поменялись квартирами?
— Если вас интересует покойный, — осторожно начал Хлестов, — то, как принято говорить, о мёртвых либо ничего, либо хорошее.
— Отнюдь. Сейчас меня больше интересует ваше отношение к его дочери. Ее зовут Галя, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь, — вздохнул Хлестов. — Уж не знаю, что она вам обо мне рассказывала… Но в любом случае не собираюсь платить той же монетой. Был влюблён. Как мальчишка. Совершал безумства. Готов был убить её жениха. Бог знает, какие звезды с неба ей предлагал… Вернее, с экрана… Готов был на всё! Даже на самоубийство… Если не секрет, что она вам рассказывала обо мне?
— Вопрос некорректный, — покачал головой Виктор Петрович.
— Воображаю… Что у неё на глазах приводил к себе женщин, так?
— Не вынуждайте, Игорь Андреевич, — снова покачал головой Чурилин.
— Ну да, здесь вы задаете вопросы, — закивал Хлестов. — И все-таки. Вы, я вижу, глубоко порядочный, интеллигентный человек. Не то что некоторые. И мне не хотелось бы, чтобы такой, как вы, плохо обо мне думал… Да, приводил! Чтобы разжечь в ней ревность! Бывает такое? У вас ни разу не было?
— Нет… — Чурилин не таясь смеялся. — Даже не представляю себе…
— Я же говорю: вы чересчур для этого интеллигентны. Но знание психологии таких, как я, вам не помешает, не правда ли? В вашей работе, я хотел сказать… А клин клином никогда не пробовали вышибать?
— Смотря в каком плане… — пожал плечами Виктор Петрович.
— В том самом… — махнул рукой Хлестов. — Мы, то есть те, кого общественность несправедливо называет ловеласами, на самом деле несчастные, больные люди! И весьма одержимые, я бы сказал. Так вот мы всегда полагаем, согласно классику, что лучшее средство от женщины — другая женщина… А Галя это превратно поняла, принимая мою гипертрофированную влюбчивость за пошлейший разврат! Может, вы сумеете ей это объяснить? Я был бы вам чрезвычайно признателен…
Чурилин незаметно взглянул на часы. Пора закругляться. Он поднялся с места, давая понять, что беседа закончена.
Хлестов поспешно вскочил, протянул руку для прощального рукопожатия. Рука была потной и вялой.
— И всё-таки, что называется, навскидку! Кто, по вашему мнению, из тех, кого вы знаете, на это способен? — спросил Чурилин, провожая гостя до двери.
Тот, изображая изумление, развел руками:
— Не смею ни о ком плохо думать! Поймите меня правильно!
Чурилин подошёл к окну. На сей раз Хлестов вышел довольно быстро. «Оглянется или нет?» — загадал Чурилин. Оглянулся. Потом сел в иномарку, где его уже ждали охранники.
…Хлестов был в приподнятом настроении. Все складывалось не так уж плохо. Утром позвонила Ирина, та самая пассия Седова. Напомнила об их прежней договоренности. Ну да, он все помнил, как можно забыть про такую женщину. Говорить ей было нелегко, все знали, что Саша Седов привел к себе в коттедж на Рублевском шоссе молоденькую проститутку и Ирина будто бы сразу дала ему отставку. Из брезгливости, как сказала она кому-то. В таких делах важно, кто это сделает первым. Кто первым выстрелит, скажем так.
